Россия земная и небесная. Самое длинное десятилетие

Чего же нам сегодня следует особенно опасаться, какую «теплоту» предлагает нам князь мира сего взамен ненавистной ему «горячести»? Прежде всего тут надо назвать астрологию. Этот род суеверия является сейчас самым массовым, он буквально захлестывает нас, им полны средства массовой информации от центрального телевидения до районных газет, регулярно знакомящие нас с астрологическими «прогнозами» и «советами». На это тратится гораздо больше времени и средств, чем, например, на популяризацию Евангелия или на ознакомление публики со значением христианских праздников. И эта пропаганда дает результаты: мы превращаемся из людей в рыб, скорпионов, тельцов и других тварей, а каждый двенадцатый становится даже весами. Из подслушанного на улице: «Ну ясно, почему он так поступил – он же весы». Да, тем, кто верит в астрологию, все кажется ясным, и эта иллюзия знания доставляет им приятное ощущение. Но за него приходится расплачиваться дорогой ценой: утратой понимания таких категорий, как свобода и ответственность. Астрология их, в сущности, отменяет, поэтому ее можно назвать реваншем язычества за поражение, которое оно потерпело в первые века нашей эры. В античном мире судьба каждого человека била предрешена от рождения, и самое большее, что он мог сделать – это узнать свою судьбу через оракулов или пифий. Это чувство обреченности, называемое фатализмом, и создало тот прикрытый внешним изяществом внутренний застой, который в позднем Риме начал приводить к повальным самоубийствам. От вырождения и гибели людей спасло христианство: Новый Завет освободил человека от всесилия рока и сказал ему: «Все зависит от тебя самого – можешь обрести вечную жизнь, а можешь пойти туда, где плач и скрежет зубов». Эта благая Весть окрылила человека и создала из него «новую тварь», наделенную небывалой творческой энергией и построившую великую цивилизацию. И вот, через две тысячи лет после освобождения, люди снова начинают проситься в рабство, искать новые формы рока, еще более отвратительные, чем прежде. Тогда это были по крайней мере живые существа – прядущие нить судьбы богини Парки, – ныне же это «планида», бездушное небесное тело, движущееся по расчисленной на миллионы лет вперед орбите. Неужели нашим новым язычникам не приходит в голову простая мысль, сразу же опровергающая всю астрологию: низшее не может управлять высшим?

Другое модное суеверие – восточный двенадцатилетний цикл, тоже изобилующий всякой живностью – свиньями, обезьянами, драконами и т. п. Уже одно то, что этот культ пришел из стран с совершенно чуждой нам религией, должно было бы насторожить потомков создателей Святой Руси, но, к сожалению, они растеряли свою православную гордость, и чужие фантазии стали предпочитать собственной истине. А ведь истина до сих пор рядом с нами, наша Церковь хранит ее в неповрежденном виде и готова поделиться ею с каждым желающим. Почему же так мало желающих? Потому, конечно, что нет воли к истине, то есть нет веры.

С этим безволием нам надо покончить, иначе история покончит с нами как с нацией. Мы должны сознательно выращивать в себе веру, не дожидаясь, пока поле нашей души целиком зарастет сорняками, и делать это можно независимо от воцерковления. Ведь если бы вне церковной ограды нельзя было бы обрести волю к истине, то, поскольку лишь эта воля может подвести к ее калитке, спастись могли бы только дети священников, а Господь предусмотрел возможность спасения для всех.

Сегодня молодые люди и представить себе не могут, в какую тьму была погружена Россия полвека тому назад. Человек, претендовавший даже на самое скромное положение в обществе, и думать не смел зайти в церковь. Слово «бог» встречалось только в переизданиях дореволюционных авторов (разумеется, с маленькой буквы) и в выражениях «а бог его знает» или «ни богу свечка, ни черту кочерга». Невозможно было раздобыть Библию, а о существовании святоотеческих творений и другой духовной литературы мы вообще забыли. Но самое худшее было то, что с утра до вечера в наши головы вдалбливали диамат и истмат: во Вселенной нет ничего, кроме материи, а в истории нет ничего, кроме закона увеличения эффективности производства. Умные и красноречивые подлецы с громкими учеными званиями употребляли все силы своего интеллекта, чтобы мы поверили в это как в строго доказанную научную истину, а не поверить было опасно для жизни. И что же?

А то, что многие из нас так и не приняли этой «истины», отторгли ее от своих душ, как иммунная система отторгает пересаженную чужую ткань. В качестве такой иммунной системы в нас сработала воля к истине. Сами не зная почему, мы так и не смогли поверить, что мир и человек устроены так пошло и безобразно. Мы страстно желали, чтобы все оказалось сделанным по-другому, и это желание было настоящей верой, хотя и не церковной.