Российские Колумбы

Фунтиков следил за полетом по карте, сверял маршрут. Так как до места назначения было еще далеко, он совсем не смотрел в сторону пилота и не заметил, как тот что-то закричал и стал подавать какие-то знаки. А когда Фунтиков поднял глаза на пилота, то увидел, что он машет рукой и кричит: «Давай! Давай!».

Сергей Иванович быстро схватил мешок, поднес его к двери и столкнул. Тут Шамшуренков завопил так, что его голос перекрыл рев мотора.

Сергей Иванович растерянно выглянул в дверь и не сразу понял, что происходит. Между тем мешок с продуктами камнем летел вниз. Он упал в центре небольшой поляны рядом с медведицей. Та от испуга несколько раз перевернулась и пустилась наутек. За ней, словно катились, два бурых пятнышка, а вслед, рассыпаясь бисером, летели консервные банки.

— Я же кричал тебе: «Фотографируй», — возмущался пилот, — а ты…

Только теперь я вспомнил, как Фунтиков несколько раз подходил ко мне с актом на списание продуктов, а объяснить толком, куда их дел, так и не смог.

 Как-то потребовалось сбросить с вертолета продукты для группы изыскателей, с которыми временно была прервана радиосвязь 

НАХОДЧИВОСТЬ

Выстрел. Я настороженно прислушался, стараясь точнее определить расстояние до места происшествия. «Возможно, стреляют наши», — подумал я. В тайге напрасно не тратят заряды, к тому же здесь государственный заповедник — охота на зверя строго запрещена.

Мы направились к месту, где была нарушена тишина. Пробираться по тайге трудно: огромные замшелые камни и крупный валежник преграждают дорогу, кустарники багульника цепляются за ноги.

На небольшой полянке я заметил движение, затем сквозь кусты увидел караван оленей. Навьюченные и привязанные к дереву, они сильно бились, отгоняя навязчивых пауков и мух. Я удивился, когда увидел молодую окровавленную тофаларку. Ей на вид не дашь и восемнадцати. Девушка усердно разделывала кабана, которого только что застрелила.

Оказывается, матерый кабан напал на нее, сильно поранил. И все-таки тофаларка вышла из поединка победительницей.

— Помогайте, свеженина к ужину будет, — сказала она на чистом русском языке, взглянув на нас.

Наш проводник Егорыч отправился развьючивать лошадей, а я занялся поисками камня для точки ножей. Охотница умело, не по годам управлялась с застреленной громадиной, аккуратно подрезала ножом и снимала щетинистую шкуру. Помощником я оказался никудышным. Стесняясь своей нерасторопности, я пошел заниматься кухонными делами, а вместо себя направил Егорыча.

Тянуло вечерней прохладой. От костра расползался, заполняя тайгу, голубоватый дым. Лошади и олени с перезвонами бубенцов и колокольчиков разбрелись по верхней террасе. Для лошадей корма здесь было достаточно, а оленям в поисках ягеля пришлось подняться выше, к каменистым обнажениям.

Ужин был закончен. Сидя у костра, мы разговорились. Девушку звали Ириной Сагановой. Родители Ирины — лучшие охотники Тофаларии. И на ее счету уже несколько встреч с медведями, кабанами, рысью. Ира ходит и на добычу соболя, белки, а сейчас везет на стойбище продукты.

В тот вечер мы узнали много интересного о Тофаларии, которую населяет этот смелый народ.

Наутро мы отправились в путь. Тяжело навьюченные лошади и олени вереницей следовали за нами. До второй террасы, откуда начинались гольцы и открывался вид на Агульское озеро, наши пути совпадали. Взобравшись на последний уступ, караван остановился. Над взмыленными лошадьми и оленями поднялся гнус. Отдохнув, мы распрощались с девушкой и собрались идти дальше. Но вдруг связка навьюченных оленей дернулась, оторвалась от каравана и стала быстро удаляться. Я стоял в недоумении.

— Паут напал, — догадалась Ирина.

Что же делать? Казалось, смелая охотница вот-вот расплачется. От напряжения по ее обветренному смуглому лицу покатились капли пота. Но девушка не растерялась. Быстро сбросив с плеча карабин, выстрелила по связке оленей. Сначала они рванулись еще быстрее, затем сбились в кучу, а через километр и вовсе остановились.

Позже тофаларка объяснила: не убей вожака — олени могли бы убежать навсегда. В таких случаях они уходят в стада диких горных оленей.

Мы с восхищением смотрели на находчивую и смелую девушку. Недаром говорят, что синегорцы (так еще называют тофаларов) мужественный и находчивый народ.

ИСПЫТАНИЕ МУЖЕСТВА

— Одного рабочего не будет. Заболел, — доложил мне перед самым выходом в тайгу Егорыч.