Российские Колумбы

Вдруг мы услышали странные звуки, напоминавшие детский плач. Они становились все отчетливее. Здесь в тайге, где нет признаков жизни человека, где нет и в помине охотничьих избушек, детский плач показался нам таким необычным, что мы сразу же свернули в сторону.

По мере приближения звуки становились все громче. Теперь уже не было сомнения, что плачет ребенок. Мы рванулись из последних сил и вдруг на поляне увидели разбросанные тряпки, шкуры, здесь же валялось седло. А под огромным кедром, прямо на земле, среди тряпок, кедровых смоляных шишек, войлочных потников, шевелился младенец. Я осторожно разбросал тряпки и увидел малюсенького, черноволосого с одутловатыми щеками младенца. Он ревел, ни на минуту не прекращая свою надрывную песню. Увидев меня, очевидно от испуга он сомкнул на мгновение рот, но рев продолжился откуда-то из-под земли еще сильнее. «Какое-то привидение», — мелькнуло у меня в голове. Положив ребенка рядом с седлом, мы осторожно начали перекладывать тряпки. В сумине ревела точь-в-точь такая же малютка. Мы уложили двух ревущих детишек рядом.

— Глянь-ка, так они ж близнецы! — закричал Григорий. — Смотри, до чего похожи. Не отличишь.

Григорий копошился в тряпках.

— Чего ты там ищешь? — недовольно спросил я Григория, сетуя на непредвиденное затруднение.

— А может их много, не раздавить бы случайно.

— Что они тебе, как грибы? — стараясь перекричать визгливые голоса, досадовал я.

— А черт их знает, двух уже нашли, — отряхивая ладони, проговорил Григорий.

На мгновение ребятня замолкла.

— Как они сюда попали? — растерянно прошептал я, разглядывая поразительно похожих друг на друга малышей.

Но размышлять долго не пришлось, так как наши новые знакомые молчали каких-то минуты две, пока таращили на нас свои глазенки. А потом они возобновили рев, да еще с такой силой и так наращивали темпы, что мы оба совсем растерялись.

У нас с Григорием не было опыта обращения с детьми. Что делать? Как их успокоить? Пробовали уговаривать, брали на руки, баюкали, пели, свистели, предлагали сухарей, консервов — ничего не получается. Ревут.

Наконец Григорий догадался. Взял котелок и, отогнав жеребенка, полез под кобылу. Когда, засучив рукава, он начал ее доить с такой осторожностью, с какой только обезвреживают мины, я захохотал, несмотря на весь трагизм нашего положения.

Молоко оказалось чудодейственным. Младенцы сразу же успокоились и даже заулыбались. Но нам-то было не до смеха! Что делать с ними дальше? Как быть? Возвращаться обратно в село или везти в отряд? Но ведь и там одни неумелые мужчины! Полной загадкой оставалось и их появление здесь, в непроходимой глуши. Быть может, их ищут сейчас? А если нет? Может, их сюда специально подбросили.

— Если хозяева не найдутся, нам придется забрать их себе, разделим? — предложил я.

— На кой он мне нужен, у меня и жены-то еще нет, — возмутился мой приятель.

Наступил вечер. Мы сидели с уснувшими близнецами на руках и все еще ломали голову над решением этой неожиданной задачи. В который раз я убедился, что в тайге без сюрпризов не обходится. Как бы ни готовился к самым разным ситуациям, все равно случится что-нибудь непредсказуемое и застанет тебя врасплох.

Выкатившаяся луна осветила наш прогоревший костер. Лошади притаились в настороженной тишине. Они до сих пор стояли навьюченными. Только Филька, не выдержав, так и улегся вместе с вьюками. Мы боялись разбудить младенцев. Я попытался подбросить в костер дров и поставить кипятить чай. Мой неугомонный заворочался, закряхтел, пригвоздив меня к месту. Предупрежденный, я вынужден был вновь отсиживаться. Вдруг в стороне, в чаще, раздался треск, и перед нами, как из-под земли, выросла всадница. Она спрыгнула с пощади и бросилась к нам.

Вам приходилось когда-нибудь видеть улыбку, полную слез? Нет? Так знайте — другой улыбки, счастливее этой, на свете нет. И понятнее — тоже. Это была улыбка матери.

Мы с радостью из рук в руки, как говорится, передали ей свою находку. Видели бы вы, как она обняла их и закрыла глаза… Мне разом вспомнились все мадонны, виденные в музеях.

Дети действительно оказались близнецами. Звали их одного Радий, другого Родион. А мать звали Тюлюш. Оказывается, сегодня утром она кратчайшим путем через перевалы отправилась к родственникам в село Верхнеусинское. На одной лошади были навьючены малыши, на другой ехала Тюлюш. Во время стоянки лошадь неожиданно испугалась и убежала вместе с младенцами. Мы нашли ее неподалеку, мирно пасущейся на лугах.

Ночь проспали у костра. А утром Тюлюш посадила своих малышей во вьючные мешки, оседлала коней и, без слов поблагодарив нас незабываемой улыбкой, отправилась в путь-дорогу.

БЕЛАЯ УПРЯЖКА

Одно лето работала наша партия в окрестностях Кулюмбинского озера, расположенного недалеко от Норильска. Из этого озера, сжатого горами, вырывается на тундровые просторы речка Кулюмба. Лихо извиваясь, она впадает в Хантайку, где сооружалась тогда Хантайская ГЭС и город Снежногорск.