Российские Колумбы

Наступил день отъезда. Женщины продолжали сушить картофель, топить сливочное масло. Другие поселенцы на заимке не появлялись. В день отъезда женщины подарили нам два небольших, плотно завернутых бочоночка с топленым маслом. Остаток лета масло было нам большим подспорьем.

Нам предстояло подняться вверх по Большому Абакану на 15—20 км, проехать мимо избушки, где обитал Лыков, и выполнить работу на двух пунктах, расположенных на высоких горах, поднимающихся от Телецкого озера.

В избушку на левом берегу реки не поднимались из-за недостатка времени. Да и вряд ли можно было рассчитывать в короткий срок завоевать доверие поселившихся в ней людей и войти с ними в контакт.

Женщины сказали, что там, где мы собираемся останавливаться, оборудовано ими овощехранилище, указали точно его место и разрешили брать там все, что будет нужно. Но чтобы потом все закрыть, как было. Там оказались большие запасы картофеля, моркови, капусты, прекрасно сохранившиеся. Перед отъездом мы тщательно закрыли вход в хранилище.

Закончив здесь работу, мы вышли на тропу, идущую к поселку Яйлю на Телецком озере (в 60—70 км). В поселке находилась дирекция Алтайского заповедника. Сотрудники заповедника оказали нам большую помощь в работе.

Названия рек, пунктов триангуляции помню немногие: «Азарт», «Кайрубажи», «Куркуребажи». Последний пункт «Куркуре» на одноименной горе высотой около 3200 м особенно памятен. Мы работали на вершине в сентябре, когда там была настоящая зима.

На гору поднялись втроем от перевала, оставив в верхнем лагере лошадей. Взяли, кроме приборов, минимум одежды, продуктов, снаряжения, хвороста для костра. Никакого альпинистского снаряжения не было. Последний бросок (как говорят альпинисты) сделали успешно, за восемь-десять часов. Конюх сразу же спустился вниз.

Вершина горы была очень узкой (один-два метра) и короткой (не более пятнадцати метров), так что ходить приходилось, как по ножу. Крутые склоны из крупных камней. Пришлось пристроиться на скале между камнями, накрыв их тентом из плащ-палатки. Выход наверх из этой своеобразной пещеры был очень опасным: чтобы не свалиться в пропасть, надо было, прижимаясь к камням, ползком подниматься метров десять.

Все это было обыденно. Но утром мы оказались заваленными снегом. Снег, вернее ураган со снегом, продолжался несколько дней. Спускаться с горы было безумием. Мы находились в плену непогоды. Ждали ее улучшения, хотя продукты уже делили на малые порции, а потом ели только один-два сухаря в день. На восьмой день стало проясняться. К нам поднялся конюх со связкой хвороста и сухарями. Это был героический поступок.

 Мы работали на вершине в сентябре, когда там была настоящая зима

У помощника начался бред, галлюцинации. Потом, когда можно было вывести его на самую вершину горы и он смог с моей помощью пройтись, это недомогание быстро прошло.

Работу закончили и спустились вниз. Эти горы, встречи с Лыковыми были уже позади.

Такие эпизоды не были необычными для тысяч геодезистов, первопроходцев, участников великой эпопеи топографического изучения территории страны. Они прошли действительно там, где во многих случаях не ступала нога человека, закрыли множество белых пятен.

Вот и все об истории с Лыковыми. Конечно, память сохранила не все об этих событиях почти полувековой давности…»

Из телефонного разговора со старшим топографом экспедиции Виктором Алексеевичем Вуншем я записал следующее.

Будучи еще школьником (он уроженец тех мест), Вунш дважды встречался с семьей Лыковых на верхнем, где жили братья, и нижнем поселении в верховье реки Большой Абакан, где проживали отец, мать и дочь. При встрече с ними В.А. Вунш фотографировал их, и, когда появилась публикация о Лыковых в газете «Комсомольская правда», выслал фотографии В. Пескову.

Из разговора местных жителей было известно, что семья Лыковых и еще несколько семей проживали с начала 20-х годов в среднем течении реки Большой Абакан до 30—40-х гг. Затем все семьи разбрелись в разные места (Горную Шорию, Горный Алтай), а Лыковы перебрались в верховье Большого Абакана, где и проживали.

В 1962 г., создавая новую высокоточную топографическую карту в районах реки Большой Абакан, топограф из Бийска, Алтайского края, Михаил Петрович Загородников подробно обследовал эти районы, выполняя геодезические измерения, нанося на карту все ручьи, родники, тропы, давая характеристику леса и всех горных рек. Вот, что написала мне жена Загородникова Мария Степановна Илюхина, которая работала в этом же отряде в 1962 г.

«Наша база партии располагалась на левом берегу реки Большой Абакан в заброшенном доме бывшего кордона Алтайского заповедника.

Ранней весной и поздней осенью нашу базу посещали местные рыбаки, приплывавшие из города Абазы Красноярского края на очень больших (длиной около десяти метров) лодках с моторами.

Всех рыбаков мы не помним, кроме Петра Лыкова, который приплывал весной, и было ему в ту пору лет около сорока, а может чуть больше или меньше.