Российские самодержцы. Екатерина II. Иван Грозный

Человек, требовавший от своих подданных слепого подчинения, от иностранцев — строжайшего соблюдения придворного этикета и крайней сдержанности, сам был несдержанным и необузданным, непостоянным и рассеянным. С одной стороны, он с презрением отвергал советы своих подданных и близких, усматривая в них лишь зло и вред, с другой — охотно спрашивал совета, о чем свидетельствуют различные соборы и совещания первого периода правления, а также собрания бояр во время последнего этапа войны против польско-литовского государства. В сущности, это не был характер столь сильный, воин столь отважный и новатор столь жестокий, как его последователь Петр Великий. Его исторически важные достижения совершались словно непреднамеренно. Уже на современников он производил впечатление человека, раздираемого внутренними противоречиями, находящегося не в ладу с самим собой, непредсказуемого и несимпатичного. По-видимому, все эти наблюдения соответствуют истине. Никто не извиняет Ивана-человека со всеми его жестокими и бесчестными поступками. Однако верно также и то, что 18 марта 1584 года обрел покой усталый и озлобленный человек, разочарованный, видимо, и в других, и в себе самом.

Заключение

Человеческие качества Ивана IV становятся очевидными на основе его собственных высказываний, хотя и здесь следует учитывать присущую ему склонность к играм в прятки и маскарадам. Однако ясно, что уже в тот период в московском государстве придавалось большое значение как устному, так и письменному выражению мыслей, возрастала роль отдельно взятой личности. Это является проявлением новых веяний и свидетельствует о том, что в XVI веке в Москве было положено начало большим переменам. Если окинуть взглядом современников Ивана, то среди них найдется немало значительных личностей: Иван Пересветов; албанский грек Максим, живший во Флоренции во времена Медичи, а затем приехавший в Москву и занимавшийся просветительской деятельностью под именем Максим Грек; представитель аристократического семейства Вассиан Косой (Патрикеев), который принадлежал к Гедиминовичам, литовскому правящему дому, был насильственно пострижен в монахи, после смерти Иосифа Волоцкого выступал в защиту его злейшего противника Нила Сорского и неустанно боролся против расширения земельной собственности монастырей; митрополит Макарий; князь Андрей Курбский и некоторые другие. Царь был отнюдь не одинок; разумеется, он был умен и образован, однако находил и собеседников, и партнеров по переписке. Эти «новые люди» общаются и беседуют, они ведут дискуссии, совершенно откровенно и в открытую, пусть даже предметом этих дискуссий будет вопрос о том, как сохранить старое и не дать пробиться новому. Можно было бы говорить о человеке нового типа, однако подобные заявления носят слишком общий характер и очень рискованны. Но не подлежит сомнению, что публицистической деятельностью выдающихся личностей, и в первую очередь царя, было положено начало прорыву за рамки безгласной анонимности в сфере литературного труда, трактующего вопросы теологии и теории управления государством, и этот процесс продолжили в будущем и Борис Годунов, и так называемый Лжедмитрий, один из наиболее странных и интересных персонажей русской истории XVII века, и первые двое из Романовых, и, наконец, Петр Великий.

Уже само имя царя служит поводом для новых наблюдений. Анализ посланий Ивана IV показывает, насколько он был захвачен идеями духовного развития и просвещения, свойственными тому времени. Прогрессивные течения, характерные для духовной жизни Европы, издалека оказывали на него воздействие, в чем он, по-видимому, не давал себе отчета. Впрочем, Реформация остановилась у восточных границ Речи Посполитой. И все же ее влияние ощущается и в Москве в середине XVI века. Правда, в большей степени притягательными для царя были европейская наука и техника, пусть даже поначалу он имел в виду ее практическую пользу для своей страны и армии. Своим впечатлительным умом он понимал, что здесь возникает нечто новое. Такой же подход демонстрировали и его последователи, хотя случались и временные отклонения от общей тенденции. И если Петр Великий был более озабочен внедрением технических новшеств, то Екатерина II предприняла попытку приблизить Россию к Европе во всем, что касалось духовной сферы.