Российские солдаты-мусульмане в германском плену в годы Первой мировой войны (1914–1920)

К этой сфере деятельности были привлечены не только административные и жандармские силы, но и некоторые тюркологи, например, Н. И. Ашмарин, являвшийся в годы войны военным цензором. 17 сентября 1914 г. он составил специальную записку на эту тему и адресовал её председателю Военно-цензурной комиссии[163]. Этот аналитический документ отражает ту ситуацию, которая в период войны беспокоила российские власти. Причём здесь речь идёт не только о периоде войны, а делается попытка общего представления о ситуации в татарской мусульманской среде. Ашмарин отметил два, на его взгляд, важнейших периода, на которые можно было разделить рост и развитие «татарской мысли» за последние десятилетия: 1) эпоха «узко-магометанского религиозного направления»; 2) эпоха европеизации и приобщения татар к европейской культуре. Приблизительной гранью между периодами данный тюрколог видит русско-турецкую войну 1877–1878 гг., которая пробудила у российских мусульман интерес к Турции и тем приобретениям, которые Турция переняла из Европы. Отмечая роль И. Гаспринского в пропаганде общероссийского патриотизма, Ашмарин настаивает, что «его ученики пошли дальше своего учителя», что они стали шире смотреть на национальный вопрос, что в среду «интеллигентных мусульман» уже проникла идея о том, что «интересы подчинённых национальностей не всегда уживаются с интересами господствующей народности». Он предостерегает власть, что в настоящий период, когда Россия ведёт войну против Германии, эта идея может создать новых врагов России, и она вполне может отлиться в «определённые формы». Он приводит примеры таких настроений в мусульманской среде – сочувствие татар андижанскому восстанию и военным успехам японцев во время русско-японской войны, стихи, направленные против русских, газетные статьи с комплиментами в адрес немецких офицеров и др. По мнению этого цензора, татары многое делают для того, чтобы доказать свою лояльность, и всё же ещё предстоит выяснить, насколько широк среди них круг людей, действительно преданных России. Особо опасался Ашмарин мусульманских школ, которые, по его мнению, «создавали сторонников Турции». Его огорчало то, что русские чиновники плохо представляют себе мусульманский мир, не знают татарского языка.

С осени 1914 г. за татарским населением губернии и отдельных уездов было установлено довольно жёсткое наблюдение на предмет выяснения его настроений. В одном из приказов Казанского губернатора начальнику Казанского губернского жандармского управления прямо сказано, чтобы ему сообщались все сведения о том, как мусульманское население относится к войне с Турцией[164]. Официально считалось, что перед началом войны турецкое правительство подготовило специальное обращение-воззвание ко всем мусульманским народам воюющих стран с призывом к обязательному участию в «священной войне». По-видимому, речь идёт об известном объявлении «джихада» турецким монархом после вступления Турции в войну на стороне Германии и Австро-Венгрии. В одном из приказов казанского губернатора П. Боярского от 4 ноября 1914 г. говорится, что это воззвание якобы переведено уже на многие языки и широко распространяется среди мусульман[165]. Будто бы в документе говорится о том, что каждый верующий мусульманин должен считать себя воином, «ибо настало время сбросить иго кяфиров, изгнать притеснителей и освободить от них мусульманские земли». Кроме того, мусульмане в воззвании будто бы призываются «не подчиняться распоряжениям христианских правителей, не платить повинностей и бойкотировать христианскую торговлю». Очень важно здесь отметить, что собственно этот документ, о котором идёт речь, в Казанской губернии не был обнаружен, все приведённые сведения были, по словам губернатора, получены из дипломатических кругов. Так что этот приказ является свидетельством того, насколько опасалась российская власть своего мусульманского населения, его можно считать в определённой степени превентивной мерой, поскольку в понимании его автора «подобного рода воззвание, составленное в приподнятом тоне, подкреплённое ссылками на священный для магометан Коран, может в руках злонамеренных элементов послужить орудием к возбуждению среди магометанского населения известного брожения». Потому всем подчинённым предписывалось строго и бдительно следить за настроениями среди мусульман губернии, чтобы описанное воззвание или схожие с ним по содержанию не распространялись на территории Среднего Поволжья.