Российский анархизм в XX веке

Представители «низов» общества были основой социальной базы анархистов. По данным В.Д. Ермакова, по выборке из 300 человек, причислявших себя к анархистским организациям в период революции 1905–1907 гг., рабочие различных категорий (в основном неквалифицированные) составляли 63 %, служащие – 11 %, учащиеся – 17 %. Лишь 3 % принадлежали к интеллигенции. По социальному происхождению они подразделялись на следующие группы: 31 % – из рабочих, 23 % – из служащих, 17 % – из крестьян, 13 % – из ремесленников и 7 % – из торговцев⁵⁴³.

Э.Ш. Хазиахметов на основе биографической литературы, личных дел революционеров, заведенных центральными и сибирскими карательными органами, изучил социальный состав участников революционных партий, находившихся в сибирских тюрьмах и ссылке в 1905–1917 гг. По данным выборки, из 10 539 политических ссыльных было выделено 583 анархиста. Из них рабочие составили 33,5 % (более трети), служащие – 13,7 %, учащиеся – 8,2 %, крестьяне – 0,4 %, к прочим социальным группам отнесены 3,4 %. Социальное положение 38,8 % не определено⁵⁴⁴. По данным В.В. Кривенького, составленным по выборке из 400 человек (принадлежащих к 18 организациям анархистов), по профессиональной принадлежности крестьяне составили 3 %; рабочие – 9,25 %; служащие (в т. ч. учителя) – 5,75 %; студенты – 2,75 %; ремесленники (в т. ч. торговцы) – 5,25 %; безработные – 21,75 %; не установлено – 52,25 %. По происхождению: дворяне – 6 %, крестьяне – 16,5 %, мещане – 45,2 %, казаки – 0,5 %, иностранцы – 0,2 %, не установлены – 31,5 %⁵⁴⁵. С большой долей уверенности можно сказать, что значительная часть тех, чье социальное происхождение и социальное положение не были определены, относилась к рабочим, а также к безработным.

А.В. Дубовик, проанализировавший данные по 2,4 тыс. анархистов за период 1900–1916 гг., установил вид деятельности 1593 чел. Из них 59,1 % – представители рабочего класса (фабрично-заводские, транспортные и др. рабочие). В ряде местных организаций они составляли абсолютное большинство. Так, 78 % членов Федерации анархистов в Екатеринославе были рабочими. 4,5 % анархистов (72 чел.) отнесены к «низшим служащим». В эту категорию Дубовик включает почтово-телеграфных работников, конторщиков, приказчиков, счетоводов, фельдшеров и народных учителей⁵⁴⁶. Приведенные данные подтверждают, что основной контингент участников анархистских организаций составляли рабочие.

Как отмечают современные исследователи анархизма, в ряде крупных городов (Баку, Белосток, Екатеринослав, Житомир, Киев, Москва, Одесса, Санкт-Петербург) анархисты были тесно связаны с коллективами крупных предприятий⁵⁴⁷. Выводы современных исследователей вполне соответствуют признаниям самих участников анархистского движения. Так, один из авторов газеты «Листки „Хлеб и Воля“», издававшейся П.А. Кропоткиным и его сторонниками, писал осенью 1906 г.: «Средой, в которой развивался до сих пор анархизм, была преимущественно среда рабочая; интеллигенция, благодаря сравнительно недавнему появлению анархической литературы в столицах и университетских городах, была затронута меньше; среди крестьян работа только еще начинается»⁵⁴⁸.

В трудах некоторых исследователей российского анархизма начала XX в., пытающихся писать о социальном составе анархистских организаций, присутствуют пережитки ленинистских и сталинистских трактовок. Так, Ю.Э. Глушаков причисляет к числу сторонников анархистов в Белостоке «мелкую буржуазию», произвольно толкуя понятие «мелкой трудовой массы», упоминаемое в воспоминаниях И.С. Гроссмана-Рощина⁵⁴⁹. И все же, под этим термином, скорее всего, подразумевали кустарей-одиночек, работавших на дому, выполняя заказ крупных производителей. Формально не являясь наемными работниками, они находились в полной зависимости от крупных предпринимателей и по уровню доходов, продолжительности рабочего дня и эксплуатации мало отличались от промышленных рабочих. «Механические сапожники», кустари, под руководством группы анархистов-коммунистов организовавшие в 1906 г. забастовку в Варшаве, даже требовали от работодателей открыть мастерские, переведя их в разряд обыкновенных рабочих⁵⁵⁰.

Можно привести примеры масштабной деятельности анархистских активистов, вышедших из среды рабочих. Одним из них был Илья Моисеевич Гейцман (1879–1938). Уроженец г. Паневеж Ковенской губ., он происходил из семьи служащих. Его отец зарабатывал на жизнь частными уроками. С 12-летнего возраста Гейцман работал на фабрике по выделке щетины, а затем приказчиком в магазинах. К 15-ти годам он осваивает ремесло столяра. В 1897 г. Гейцман выдвинулся в рабочие лидеры во время стачки столяров в городе Двинске. Здесь он был впервые арестован за организацию рабочих выступлений, проведя в тюрьме полтора месяца. Сразу после освобождения молодой активист был немедленно встречен бундовцами, распропагандирован и принят в ряды их организации⁵⁵¹.