Российский анархизм в XX веке

Илья с энтузиазмом принял новую жизнь. Позднее о первых неделях своей социалистической деятельности он вспоминал, как о празднике: «Я быстро акклиматизировался в новой идее, последняя была мне по плечу. В первое время мне все нравилось в социалистическом движении: и общественность, и разговоры, и пирушки, риск, связанный с подпольными собраниями, наконец, широта замысла социалистического плана переустройства общества. Я набросился на новые книжечки, неслыханные в мире книжечки, глотал их целыми связками, изучал их почти наизусть»⁵⁵², – писал он. Подобное настроение было характерно для рабочих-организаторов, ставших участниками революционных выступлений. После ярких и захватывающих событий многие из них не хотели возвращаться к прежней серой, унылой мещанской жизни, повиновению хозяевам фабрик и вливались в ряды профессиональных революционеров.

Вскоре Гейцман руководит организацией на пуговичной фабрике, а через год переходит к деятельности агитатора, разъезжая по городам Литвы, Белоруссии и Украины. Он неоднократно арестовывался и прослыл настоящим радикалом среди бундовцев: «Мое мировоззрение росло, крепло изо дня в день. Я перестал мыслить себя вне социалистической идеи, жаждал подвига. Я стал агитатором, оратором и пропагандистом, но мне хотелось еще больше. Верхи всегда меня осаживали»⁵⁵³.

В 1900 г. Гейцман был призван на военную службу и тут же, в составе подпольного социалистического кружка солдат, начал вести пропаганду: «В течение двух недель не было солдата в нашей роте, который не нашел бы у себя прокламацию или книжечку под подушкой»⁵⁵⁴, – вспоминал он позднее. Агитатор был выявлен и отправлен на гауптвахту, но сбежал. Зимой 1901 г. бундовцы переправили его в Лондон. В новой для себя заграничной обстановке Гейцман почувствовал противоречие между радикальными представлениями о социализме в России и умеренным, легальным характером социалистического движения в Великобритании, лишенным трагизма противостояния государственной власти и романтики революционной борьбы: «За границей первое время мне совсем не понравилось, вся жизнь показалась дикой, серой, идиотской. Лондонские социалисты выглядели в моих глазах какими-то шутами в воротничках и галстуках. И когда однажды один из товарищей предложил мне пойти на митинг знаменитого оратора анархиста, я решил, слушая его, что он действительно хороший оратор, но ничего не смыслит в социализме»⁵⁵⁵.

Разочарование в британских социалистах в контрасте с ярким впечатлением, которое произвели на него книги П.А. Кропоткина и других анархистских авторов, привело Гейцмана к переходу на позиции анархического коммунизма. «Твердо решил познакомиться с анархистской литературой, и первая книга, которую открыл по анархизму, была „Записки революционера“ Кропоткина. Книга произвела громадное впечатление. Бундовская брошюрочная литература побледнела, стушевалась перед революционной эпопеей названной книги. […] Мое бундовское целомудрие краснело, кряхтело, стушевывалось все больше. Анархисты имеют свою манеру, свой стиль писать. Стиль волнующий, подкупающий, особенно молодых людей. Недаром Кропоткин пишет к молодому поколению»⁵⁵⁶. В 1902 г. Гейцман присоединился к еврейским анархистам в Лондоне. В марте 1904 г. он переезжает в Париж, занимается самообразованием, посещает лекции. А заодно участвует в деятельности группы русских анархистов-коммунистов, готовившей так и не состоявшееся покушение на В.К. Плеве⁵⁵⁷.

Начало революции в России вызвало у Гейцмана желание вернуться на родину для участия в вооруженной борьбе. В конце января 1905 г. он пересек границу, был арестован и возвращен на место своей службы. Илья снова бежал и перешел в подполье. Он организует группы анархистов-коммунистов в Бердичеве, Вильно, Житомире, Ковно и Янове, устанавливает связь с белостокскими анархистами, читает доклады об анархизме на кружковых собраниях, быстро приобретя славу популярного оратора⁵⁵⁸. Осенью 1905 г. Гейцман организовал в Вильно конференцию «хлебовольческих групп» Северо-Западного края⁵⁵⁹. По некоторым данным, при его участии был организован террористический акт у губернаторского дома в Вильно. В результате взрыва бомбы здесь был убит помощник исправника Емельянов из города Ошмяны, ранены полицмейстер Климович, пристав и двое прохожих⁵⁶⁰. Затем, вместе с анархистами и бундовцами Гейцман организовал в Бердичеве еврейскую самооборону против погромов⁵⁶¹.