Российский анархизм в XX веке

Однако едва ли верно связывать оборончество лишь с личными симпатиями и влиянием теоретиков. Решающее значение имело объективное состояние рабочего движения. Перед войной наметился упадок революционно-синдикалистских профсоюзов Франции, с которыми в то время большинство российских анархистов связывало надежды на революционный переворот в Европе. Стабилизация уровня жизни, рост заработков, вызванные развитием промышленности, снизили радикализм как тактики, так и требований забастовщиков. Возросла тяга руководителей ВКТ к решению конфликтов путем переговоров, усилилось влияние ее реформистского крыла⁷⁹⁴. В странах, вступивших в Первую мировую войну, массы захлестнула волна патриотических настроений. «Волна прошла и унесла нас», – писал анархист П. Монатт⁷⁹⁵. «Мы были полностью растерянными, потерявшими голову, – признавался лидер интернационалистской оппозиции в ВКТ А. Мерргейм. – Почему? Потому что в тот момент рабочий класс Парижа, движимый сильнейшим приступом национализма, не оставил бы агентам полиции заботу нас расстрелять. Он нас расстрелял бы сам»⁷⁹⁶. В результате ВКТ отказалась провозгласить стачку в ответ на начало войны, призвав рабочих «защищать нацию»⁷⁹⁷. Патриотический подъем, сопровождавшийся массовыми демонстрациями и антинемецкими погромами, наблюдался и в России. Как вспоминал журналист-большевик А.Т. Радзишевский: «19 июля по старому стилю началась война, которая разбила все революционное настроение и ослабила его в огромной степени. Десятки тысяч рабочих и сотни тысяч горожан, которые раньше сочувствовали движению, были совершенно выбиты из колеи и покорно шли на призывные пункты»⁷⁹⁸. В 1914 г. забастовки в России в большинстве своем не носили антивоенного характера и были связаны с экономическими требованиями⁷⁹⁹.

Тем не менее позиция Кропоткина не получила поддержки большинства анархистов ни в эмиграции, ни в России. У оборонцев не было даже своего печатного органа на русском языке. Неприятие позиции Кропоткина во многом объяснялось важной для анархистов традицией противостояния государству и милитаризму. Отказ от нее означал отречение от анархизма. Кроме того, оборончество предполагало хотя бы временное сотрудничество с правительством Николая II, использовавшим идеи оборонцев⁸⁰⁰. А это, само по себе, было неприемлемо для анархистов.

В то же время часть оборонцев поступила на службу в русскую армию или же – в армии стран Антанты. Так, К.В. Акашев, окончивший незадолго до начала Первой мировой войны Школу аэронавтики в Милане, поступил в Военно-воздушные силы Франции. После окончания авиаучилища он служил летчиком, участвуя в воздушных боях. В 1915 г. Акашев был командирован в Русскую армию, но в марте 1915 г. его арестовали на шведской границе, в городе Торнео. Просидев около 3 месяцев в тюрьмах в Улеаборге, Выборге и в Доме предварительного заключения в Петербурге, Акашев был освобожден без права службы в армии. Свои навыки он применяет, устроившись на авиазаводы Петербурга, как инженер и летчик⁸⁰¹. Верхоустинский, в своих стихах и рассказах выступавший с патриотических позиций, в 1916 г. был мобилизован и служил в саперных частях. Вскоре, в результате отравления газом, он стал инвалидом и вернулся в Петроград⁸⁰². Из-за острой нехватки врачей в армию был принят и А.М. Атабекян, занявший пост начальника госпиталя на Кавказском фронте. На этой работе много сил он отдал организации помощи мирному населению, в том числе беженцам, жертвам геноцида армянского народа в Турции. Впрочем, оборонческая позиция Атабекяна не является доказанным фактом.

В настоящее время отсутствуют исследования, в которых был бы представлен взгляд на предпосылки и перспективы развития Первой мировой войны, выраженный в работах публицистов антивоенного крыла анархистского движения. Между тем в рядах антимилитаристов, антипатриотов оказались авторы, считавшиеся в первой четверти XX в. организаторами и лидерами анархистского движения России. Прежде всего, это А.М. Аникст, В.М. Волин, А.Ю. Ге, Г.И. Гогелиа, И.С. Гроссман, А.А. Карелин, Н.И. Музиль, Л.И. Фишелев.

Мнение интернационалистов было выражено в «Манифесте о войне», подписанном 37 анархистами (в том числе – представителями российского анархизма И.С. Гроссманом, А.М. Шапиро и В.А. Шатовым). Его авторы охарактеризовали Первую мировую войну как империалистическую, отметив, что оба воюющих лагеря преследуют захватнические цели. Ответственность за ее развязывание возлагалась на капиталистов, помещиков и бюрократию. Единственный способ прекратить военные действия они видели в вооруженном восстании, перерастающем в мировую социальную революцию, устраняющую первопричины международных конфликтов – государство и капиталистические отношения⁸⁰³.