Российский фактор правового развития Средней Азии, 1717–1917. Юридические аспекты фронтирной модернизации

В Центральном государственном архиве Республики Узбекистан хранится большое количество посланий руководства Амударьинского отдела хивинскому хану, содержащих не только требования (согласно протоколу представленные в виде просьб) рассмотреть такие споры, но и конкретные предписания, какое именно решение и на основе каких нормативных актов следует принять. Предписания зачастую были вполне однозначными, т. е. будущее решение ханского суда предопредлелялось ими. Например, в ответ на жалобу агента «Восточного общества» Егорова о захвате хивинскими подданными купленной обществом земли начальник Амударьинского отдела генерал-майор Глушановский в сентябре 1909 г. писал: «Сообщая об этом, прошу Вашу светлость приказать немедленно установить границы купленного „Восточным обществом“ участка земли и по измерении передать… (7,5) танапов Обществу. О результатах настоящего письма прошу меня уведомить» [ЦГА РУз, ф. И-125, оп. 1, д. 243, л. 6 с об.]. В другом послании того же чиновника (о невыплате долга хивинским подданным русскому подданному) хивинскому хану предписывалось «дать немедленные распоряжения Вашей Светлости о разборе настоящего дела. И если жалоба Сапарьянца справедлива, удовлетворить его» [Там же, д. 300, л. 16 с. об.].

В ряде случаев российские чиновники даже намекали хивинским ханам на негативные последствия в случае отказа в удовлетворении исков российских торговцев. Например, в июне 1909 г. тот же генерал-майор Глушановский, требуя от хивинского хана и его судей решения о взыскании долга с хивинских торговцев в пользу русского подданного С. Голохвостова, писал: «Если же Ваша светлость сделать это не найдете возможным, то прощу сообщить мне подробно причины отказа, т. к. я должен по этому вопросу сделать представление главному начальнику края [т. е. туркестанскому генерал-губернатору. — Р. П.] и просить указания его высокопревосходительства, чтобы интересы русских подданных не страдали» [ЦГА РУз, ф. И-125, оп. 1, д. 300, л. 39 с об.]. Напомним, что как раз в этот период времени в российских властных кругах активизировались дискуссии относительно окончательной ликвидации независимости Бухарского эмирата и Хивинского ханства и присоединения их территорий к Российской империи (см., например: [Центральная Азия, 2008, с. 309–310]), так что возможное ухудшение взаимоотношений с туркестанским генерал-губернатором представляло существенную угрозу положению хивинского хана и, соответственно, подобные угрозы имели большой вес.

Это позволяет выделить еще одну группу источников права, которыми регламентировался статус российских торговцев в Бухаре и Хиве — конкретные предписания российских региональных властей (начальников Амударьинского отдела в Хивинском ханстве) или дипломатических представителей (российских политических агентов в Бухарском эмирате) в целях защиты интересов подданных Российской империи в среднеазиатских ханствах. Несмотря на то что сами эти акты напрямую не действовали в Бухаре и Хиве, они служили своеобразными руководствами для принимаемых бухарскими и хивинскими монархами или судьями решений.

Интересно отметить, что русские предприниматели порой выступали не только жертвами произвола местных чиновников, но и сами нарушали правовые нормы. Так, например, пользуясь неопытностью и неосведомленностью местного чиновничества в законах, регулирующих торговые отношениях ханств и России, они пытались получать (и даже получали) льготы и преференции, предъявляя документы, вообще не являвшиеся юридическими. Так, например, в 1903 г. начальник Амударьинского отдела был вынужден издать специальный приказ, в котором отмечал, что «книжки „Права и обязанности“, выданные генералом Галкиным тем русским подданным, проживающим в Хивинском ханстве, торговым документом служить не могут» [ЦГА РУз, ф. И-125, оп. 1, д. 159, л. 8].