Российский и зарубежный конституционализм конца XVIII – 1-й четверти XIX вв. Опыт сравнительно-исторического анализа. Часть 2

В историографии конституция 1803 г. оценивается весьма высоко. Греческие историки С. Лукатос, Г. Мавроянис, С. Ласкарис, Э. Родоканаки, подчёркивают, что Конституция появилась на свет под знаком идущих с Запада освободительных идей, под воздействием принципов Французской и Американской буржуазных революций, а также обращают внимание на общий либеральный характер Конституции: избирательное право (хотя и не всеобщее), парламентская система, разделение властей, гарантии прав личности и собственности. Подчёркивается, что Конституция 1803 года соответствовала не только общепринятым конституционным принципам, но и национальному духу греков, удовлетворяла все их пожелания. Правда, в вопросе об авторстве конституции несколько преувеличивается роль И. Каподистрии и недооценивается роль Александра I и в целом России, как инициатора этого правового документа. Этот недостаток исправила А. М. Станиславская, рассматривавшая Конституцию 1803 года в контексте общих конституционных исканий Александра I и его окружения на внешне – и внутриполитической арене, поиска политического компромисса с новой общественной силой – буржуазией.

Однако Конституции 1803 г. суждено было просуществовать очень недолго. В 1805 году началась очередная война с Францией. В связи с этим изменилась политика России и на Ионических островах. В 1806 году была принята новая Конституция из 98 статей – более аристократическая, призванная усилить централизованное управление, а вместе с тем и влияние России в связи с обострением внешнеполитической обстановки и невозможностью управлять методами мирного времени.

По новой Конституции изменилась сама форма взаимодействия властей. Если в Конституции 1803 г. ветви власти более или менее уравновешивали друг друга, то в Конституции 1806 г. наметился явный крен в сторону исполнительной власти.

Принципат или Директория из 5 человек (вместо 17 в бывшем Сенате) получил право законодательной инициативы, право назначения и смещения министров, назначения членов судов. Ему подчинялось и местное самоуправление островов. Во главе Принципата стоял «князь», своего рода президент, функции которого в течение года поочередно выполняли члены Принципата.

Функции законодательной власти снова перешли к Сенату (17 человек вместо 40), как и по «Временному плану» 1799 г., и были значительно урезаны. Сенат пользовался лишь правом утверждения законопроектов, правом законодательной инициативы он не обладал. Более того, Сенат был разделён на две палаты – первая рассматривала законопроекты, внесённые исполнительной властью, вторая их утверждала.

Наблюдательная власть фактически уничтожалась, отменялась коллегия цензоров. А организация судебной ветви власти откладывалась до разработки Уголовного Кодекса.

Избирательная система в общих чертах осталась прежней, а имущественный ценз даже был несколько понижен.[251]

Конечно, Конституция 1806 г. имела явную тенденцию к ограничению либерально-парламентской системы, что, впрочем, вполне объяснимо и диктовалось ходом военных действий вблизи островов. Состояние войны было явно неподходящей ситуацией для либеральных экспериментов.

Но даже эта ограниченная Конституция оказалась значительно либеральнее Конституции островов 1817 г., разработанной и принятой англичанами, под покровительство которых перешли острова в 1815 г. (с 1807 по 1814 гг. острова принадлежали Франции). Конституция 1817 г. стала чисто колониальной: исполнительная власть и право законодательной инициативы стали принадлежать Сенату, членов которого избирал Законодательный Корпус (полное повторение соответствующих положений Конституции 1803 года) и утверждал верховный лорд-комиссар. Президента Сената назначал английский король. Законодательный Корпус также избирался по спискам, составленным лорд-комиссаром, которому помимо этого принадлежало право созыва сессий и право вето. Он же являлся главой вооруженных сил и полиции.