Российский колокол, 2015. Спецвыпуск «Клуб публицистов премии им. Владимира Гиляровского»

– Сына родить не смогла, так ещё командовать вздумала, арзон зан! – мужчина гневно пинает её ногой и садится за стол. – Быстро встала и принесла поесть!

Афганка тяжело поднимается и следует на кухню.

Кадр падает на медный котел с горячим паром. Потом целиком на рыдающую женщину несущую похлёбку и ставящую её на стол. Она быстро возвращается на кухню и выходит уже с лепёшками.

Набравшись смелости, она смотрит прямо на мужа и громко произносит:

– Сам работаешь в больнице, а на роды собственного ребенка не смог прислать акушерку или медсестру!

Афганец яростно встал со стула и, скрежеча зубами, подошёл к жене. Она не опустила взгляда, однако он засмеялся и сказал:

– Я надеялся, ты умрёшь! А узнав, что девочка, пожалел, что обе не сгинули. Пошла отсюда! Я один буду есть. Чтоб сегодня ни крошки в рот не брала!

Женщина повернулась и ушла на кухню. Там была лестница на чердак, служащий ей спальней.

3. На могиле.

Утром Мадина спустилась с чердака и испуганно прошла в комнату. Облегченно вздохнув, она взяла кружку, поставила её на стол и обнажила левую грудь. Потом сдавила ореол тёмного соска, и кружка постепенно наполнилась грудным молоком. То же проделала с правой грудью.

Выйдя во двор с двумя кружками, Мадина сощурилась. Был яркий солнечный день и сильная жара. Её взгляд упал на свежий холмик с маленьким зеленым кустиком. Она вылила своё молоко и шепотом произнесла: «Прости, аз манн хорд!».

Услышав шаги позади себя, Мадина обернулась. К ней подошла женщина в темно-зеленой парандже с открытым лицом. На вид ей было 40-45 лет. Тонкие губы и черные глаза несколько отпугивали, а коричневая кожа вся была испещрена морщинами.

– Почему донимаешь моего сына? Сколько можно страдать по куску мяса? Скажи спасибо, что это был не мальчик, иначе Саид бы тебя убил!

– Мариам, вы одна? Почему вышли без сопровождения?

– Я уже старая, мне не нужно сопровождение мужчины! – крикливо ответила свекровь. – Когда Саид придёт из больницы, скажи, чтобы зашел ко мне!

4. Прелюбодеяние.

– Мадар просила, чтобы ты зашел к ней, как появишься! – произнесла Мадина, поднеся кружку с водой к губам мужа.

– Холодная! – крикнул Саид и вышел на улицу. – У мамы горячий чай попью!

Мадина просыпается от сильного шума в доме и спешно спускается на кухню, потом в комнату. Её муж обнимал хазарейку в пёстрой одежде и без чадры. Она стеснительно хохочет.

– Это мамин подарок! Слышишь, ты? – обращается он к жене. – Теперь эта красавица будет ублажать меня в знак окончания вражды между нашими семьями. – Рошан, теперь твой брат ничего не должен нашей семье! Долг списан! – кричит он пьяным голосом и целует девушку.

– Что ты творишь, Саид? Что скажут соседи, это же позор!

– Не твоё дело, девона (сумасшедшая)! Всю жизнь ты из меня высосала! За семь лет не смогла сына родить! И семья твоя, бесстыжая, на приданом сэкономила! Сестре твоей, гадине, с этим таджиком проклятым почти всё на свадьбу отдала! И где она теперь? Помогает тебе? Приезжает? Даже на похороны твоих родителей не приехала!

– Саид, ты же знаешь, что они с Абдулом от талибов спасались!

– Молчи, зан!

Крупным планом лицо Мадины, лежащей в кровати в темноте. За кадром недвузначные стоны и шорох, изредка прерываемый смешком любовников.

5. Пятно.

Потный мужчина и девочка с растрепанными волосами лежат на полу, завернутые в одеяло. Потом её глаза открываются, и она толкает мужчину в бок.

– Проснитесь, Саид! Когда будем делать никах? Юзуф будет сердиться.

– Какой никах? – буркнул полусонный афганец. – Твой брат продал тебя как уличную девку чтобы расплатиться с долгом нашей семье!

– Нэй! Так нельзя! Это харам!

– Не мешай спать, Рошан! Иначе узнаешь у меня…

– Но меня же убьют! – хазарейка начала плакать.

– Мама подарила тебя мне для развлечений!

Девочка зарыдала в голос как раз тогда, когда в дом зашла Мадина.

– Что случилось? Саид, ты побил её?

Медленно шагая в сторону Мадины, афганец облизывал языком зубы.

– А если бы и побил, то что? Что ты сделаешь-то? Рошан, заткни рот, пока не дал в челюсть! Благодарить меня ты должна, женщина. Ночью она мне на потеху, а днём тебе в подмогу. Умой девку и научи готовить плов! – крикнул Саид и вышел из дома.

Мадина подошла к рыдающей хазарейке и вытерла платком её лицо.

– Сколько тебе лет?

– На прошлой неделе исполнилось одиннадцать.

6. Судьба.

Девочка с заплетенной косой тёмно-каштановых волос, в бархатном халате на два размера больше, выдергивает сорняки из земли, где было захоронено тельце.

– С корнем выдергиваешь?

Рошан поднимает голову и ласково смотрит на Мадину.

– С корнем. Мадина-апа, у меня вчера пошла кровь, когда… Я испугалась и заплакала, а Саид ударил меня и сказал, чтобы я у вас утром спросила, почему она пошла, потому что ему некогда объяснять, и заснул.

– Ты что, совсем не подготовлена, что ли, Рошан? Мама или тётки должны были тебе объяснить.

– У нас с Юзуфом больше никого нет, кроме нас. Мама была вдова и умерла, когда брату было 14 лет, а мне не помню сколько.

– Почему же брат не объяснил?