Российский колокол, 2015. Спецвыпуск «Клуб публицистов премии им. Владимира Гиляровского»

– Не знаю. Его почти не было дома. Он всё время работал в ауле, чтобы купить поесть. Юзуф говорил, что наша семья после смерти отца осталась должна семье Мариам-апы, но и мама не успела расплатиться. И когда она умерла, ему пришлось отдать трёх кур и двух овец, а ещё большой ковёр отцу Саида, но всё равно мы остались должны.

– Поэтому он тебя продал?

– Он меня не продавал! Он сказал, что для оплаты долга мне нужно будет работать у Мариам-апы по хозяйству! И в этот же день вечером туда пришел Саид, и Мариам-апа сказала, чтобы я шла с ним. Но я сказала, что спрошу сначала у Юзуфа. Тогда Мариам-апа сказала, что если я понравлюсь её сыну и буду его слушаться, то они сделают никах, и брат будет мной гордиться, потому что я попаду в богатую семью. Не всем хазаркам так везёт, вот!

– Не кричи, дитя! – Мадина жестом показала Рошан пригнуться.

7. Наказание.

Маленькую хазарейку толкнул соседский пуштун лет двенадцатитринадцати. На что, сжав губы, Рошан ударила его кулаком в глаз.

– Не трогай мою катушку с леской! – неистово кричал маленький афганец.

Из дома напротив вышел его отец в сером пирантумбоне и тюрбане.

– Что за шум? – подойдя ближе, он презрительно воскликнул: – Да это же дочь той потаскухи Виды из аула! По её же стопам пошла, сучка! Да ещё сына моего бьёшь, гадина!

– Падар, она леску мою порвала! – сын с кровоподтёком под глазом дёргал отца за рукав. – Теперь мой змей улетел!

Из близлежащих домов вышли мужчины и женщины. Жены в паранджах объединились в небольшую толпу, а их мужья пошли на подмогу соседу.

– Ин чи аст (что случилось)? – спросил один из них.

– Это та грешница из аула, Рошан Назари! Она без никаха живёт в доме Саида Садата и позволяет себе выходить без сопровождения, без паранджи и бить наших сыновей. Но Саид – уважаемый сахиб, работает в больнице и вынужден был принять эту неверную от брата Юзуфа в качестве уплаты долга.

Голоса за кадром: «Вывести её на площадь! Камни Ислама на её голову! Грязная хазарка!»

8. Камни Ислама.

На укутанное и связанное тело, лежащее в центре площади, летят тяжелые камни. Слышен неистовый детский крик, приглушенный тканью. Среди многочисленных наблюдателей на скамьях камера ловит хладнокровное лицо Саида Садата, молча кивающего в ответ на происходящее. После прекращения душераздирающих воплей толпа расходится, и камера следует только за фигурой Саида. Когда он подходит к дому, ему навстречу выбегает взволнованная жена и сплошным текстом кричит ему что-то на афганском. Оттолкнув её, муж проходит в дом и садится на софу.

– Сними с меня сапоги!

– Нет! Пока не скажешь, где Рошан! – Мадина приняла бесстрашный вид.

– Там же, где скоро окажешься ты, если будешь перечить своему мужу!

9. Вторая жена.

На матрацах на полу незнакомого богато украшенного дома взрослые женщины в разноцветных паранджах без головного убора раздают сладости и конфеты другим многочисленным женщинам, а в центре комнаты в расшитом зеленом платье сидит красивая смуглая девушка и улыбается. У неё светло-серые миндалевидные глаза, пухлые, но не слишком полные губы, длинные темно-русые волосы чуть ниже пояса и стройная фигура, напоминающая песочные часы.

Камера следует за одной из женщин, которая ведёт молодую девушку в прихожую. Там на стуле сидит Саид Садат, а другие девушки достают из большого таза афганскую хну и по маленькому кусочку раскладывают на ладони смуглой девушки, Саида и остальных присутствующих. Сверху хну перевязывают маленьким парчовым треугольником ткани с длинной ниткой, которой обматывают кисть рук.

В кадре всё та же молодая девушка, только облаченная в красное платье, продолжает таинственно улыбаться. Вскоре раздаётся тупой музыкальный звук, и под удары дойры в комнату с невестой входят Мариам-апа, которая накидывает на голову невестки золотую парчовую шаль, и другие женщины и мужчины.

Утром брат смуглой девушки-невесты завязывает ей на талии пояс из зеленого атласа, внутрь которого вкладывает золотое кольцо и толстый сверток афгани.

У порога стоит российский «ЗИЛ-130», и на нём толпа из дома невесты едет в дом Саида Садата.

В это время в его доме Мадина кричала на мужа:

– Саид, ты должен был спросить у меня, хотя бы сказать о щири-нихури! Ты не имел права заставлять меня готовить здесь пиршество для никаха, обманывая, что это для визита муллы Мохаммеда по поводу нашей дочери!

– Заткни рот, Мадина!

Женщина зарыдала и, схватив платок, выбежала на задний двор к холмику с могилкой.

10. Никах.

У муллы Абдулы, старца с загорелым и испещренным морщинами лицом, в руках никахнаме (документ, удостоверяющий заключение брака).

Он, ещё двое старейшин и Саид с двумя мужчинами и Резой (братом невесты) сидят в комнате одни. Мулла читает какие-то молитвы, после чего посылает одного свидетеля к невесте, которая вместе с другими женщинами сидит на кухне за закрытой дверью.

– Азита, ты подтверждаешь своё желание выйти за Саида Садата?