Российский либерализм: Идеи и люди. В 2-х томах. Том 1: XVIII–XIX века

Первоначально Строганов предложил самому императору определить цели и задачи их совместной работы: «Не возьмете ли вы на себя труд, Ваше Величество, составить инструкцию комитету, чтобы рассеять все сомнения касательно его цели? Это внесет ясность в мысли всех. Не пожелаете ли Вы просто высказать свои мысли по этому поводу, чтобы можно было составить проект конституции, который будет Вам представлен для внесения изменений и утверждения?» В ответ Александр поручил самому Павлу Александровичу подумать над планом предстоящей работы в «Негласном комитете».

Свои предложения по поводу задач Комитета граф Павел Александрович Строганов изложил в ряде записок: «Опыт изложения системы, которой надо следовать в реформе управления империей», «Принципы императора относительно реформы» и др. В обширных архивах Строганова сохранились две бумаги: «Генеральный план работы с императором над реформой» и «О состоянии нашей конституции», – которые, по всей вероятности, были написаны еще до начала постоянной деятельности «Негласного комитета», в качестве плана его работы. В первой записке определены основные принципы организуемого Комитета. Автор записки считал, что все преобразования должны исходить исключительно от императора, а не какого-либо государственного органа, например Сената. Строганов был убежден, что для глубоких реформ необходимо сначала провести ряд изменений в системе государственного управления: он предлагал начать с преобразования администрации, а уже затем составлять и вводить «конституцию». Базовой идеей, на основе которой необходимо разрабатывать все проекты преобразований, по мнению Строганова, должна быть мысль о незыблемости права частной собственности и права свободы распоряжения ею. Александр I одобрил «Генеральный план» Строганова и предложил использовать его в качестве основы для подготовки будущих реформ.

Именно в первые годы правления Александра I в полной мере раскрылись общественно-политические взгляды П.А. Строганова – в его записках, письмах, протоколах «Негласного комитета». Граф Павел Александрович, будучи в душе «республиканцем», считал наилучшей формой правления для России конституционную монархию. Его позиция по этому поводу нашла отражение в записке «О состоянии нашей конституции».

Конституция, по мнению П.А. Строганова, «есть выраженное в законе признание прав нации и установление способов их осуществления. Незыблемость прав нации должна быть гарантирована, чтобы никакая посторонняя власть не могла воспрепятствовать действию этих прав». Автор указывал, что, «если этой гарантии не существует, цель пользования правами, которая состоит в том, чтобы какая-либо правительственная мера могла быть принята в ущерб истинным интересам нации, – эта цель не будет достигнута, и тогда можно сказать, что нет никакой конституции». Строганов разработал и структуру предполагаемой конституции. Она должна была состоять из трех частей: 1) установление прав; 2) способ их использования; 3) гарантии «незыблемости».

П.А. Строганов подчеркивал, что изданные ранее русскими самодержцами «Жалованная грамота дворянству» и «Жалованная грамота городам» лишь отчасти установили законы, однако отсутствие гарантий предоставленных прав почти свело их значение на нет. Строганов при этом указывал, что конституционное ограничение прав первого лица не исчерпывает всех проблем: ведь нарушить гражданские права может и временщик, и любой государственный орган, наделенный полномочиями без четкого обозначения его прав и обязанностей. Поэтому для составления Конституции необходимо первоначально выделить основные, базисные права, которые требуют обязательной и немедленной государственной охраны. Как считал Строганов, это «право собственности» и «свободное право делать с ней все, что не может быть вредным для других». «Конституция» у Строганова – это «закон, определяющий порядок, который следует соблюдать при создании административных законов, которые непременны, поскольку они не требуют видоизменений, объяснений и т. д., должны подвергаться перемене согласно известному, строго определенному, неизменному способу, который закрыл бы дверь всякому произволу и, следовательно, уменьшил бы зло, могущее произойти от различия способностей тех, кто стоит во главе государства».