Российский либерализм: Идеи и люди. В 2-х томах. Том 2: XX век

Гучков размножил копию письма императрицы к Распутину, где были слова: «Мне кажется, что моя голова склоняется, слушая тебя, и я чувствую прикосновение твоей руки». Этим вмешательством в личную жизнь царской семьи он стал ненавистен и императору, и императрице. В письмах и высказываниях «хозяйки земли русской» стало постоянно встречаться: «скотина», «паук», «умная скотина», мечтательное «ах, если б можно было повесить Гучкова!», а вскоре: «Гучкова мало повесить!» Все эти слова Гучкову охотно передавали… На прощальной аудиенции депутатов закончившей свой срок III Думы Николай сделал вид, что не знает Гучкова, и не подал ему руки.

Неприязнь царской семьи подорвала веру Александра Ивановича в позитивные силы «конституционного самодержавия». Еще более жестокий удар по его вере в «искренность и добрую волю» государственной власти нанесло убийство П.А. Столыпина. «Мы похоронили не только человека, но и великий государственный ум», – искренне говорил Гучков на экстренном заседании ЦК октябристов. И вскоре добавил: «Не те, кто с утра и до вечера говорит о конституции, кто это слово поставил в название своей партии, – создатели конституционного строя в России, а П.А. Столыпин и те, кто его поддерживал». Позднее он скажет о перемене своих воззрений на будущее России после гибели Столыпина: «Для меня становилось все яснее, что Россия будет вытолкнута на… путь насильственного переворота, разрыва с прошлым и, как бы сказать, скитания без руля, без компаса, по безбрежному морю политических и социальных исканий».

Так к 1912 годуА.И. Гучков потерял и расположение императорской семьи, и поддержку исполнительной власти. Поэтому не стоит удивляться, что в IV Думу его не выбрали. «Это – суд Москвы!» – ликовали газеты прогрессистов и кадетов (Гучков баллотировался в Москве). Однако было хорошо известно, что главную роль в процессе сложных политических игр по «деланию» выборов в новую Думу сыграли правительство и преданные ему губернские власти. Власть отказалась от создания «октябристского большинства» и сделала ставку на усиление националистов и правых. Ходили даже слухи о намерении правительства провести в Думу 150 «батюшек». Этого не произошло, но фракция октябристов в IV Думе уменьшилась на треть и, потеряв свой связующий центр – Александра Гучкова, искала устойчивости в союзе с «левыми соседями» – прогрессистами и кадетами…

А сам Александр Гучков уехал после своего поражения на очередную войну – балканскую. Когда же он вернулся, за ним вовсю велось тайное наблюдение: контакты с военными, «закрытые совещания» с участием членов Думы вызывали подозрения Департамента полиции. Полицейское описание поднадзорного (кличка Первый) донесло до нас словесный портрет Гучкова в расцвете его политической карьеры: «50 лет, выше среднего роста, телосложения полного, шатен, лицо полное, продолговатое, нос прямой, умеренный, французская бородка слегка с проседью, носит пенсне в белой оправе, одет в зимнее драповое пальто с барашковым воротником, носит черную же барашковую шапку и черные брюки, вероисповедания православного».

Уместно добавить здесь и психологический портрет Александра Ивановича, оставленный близко его знавшим октябристом Н.В. Савичем: «При большом уме, талантливости, ярко выраженных способностях парламентского борца Гучков был очень самолюбив, даже тщеславен, притом он отличался упрямым характером, не терпевшим противодействия его планам. В последнем случае он реагировал резко и решительно, становился сразу в позу врага… Он верил в свою звезду, в свое уменье ладить с людьми, подчинять их своему влиянию… Гучков был интересным, осведомленным собеседником, он умел и любил рассказывать, говорить, но не слушать… Он был хороший оратор, но его речи всегда обращались к уму, а не к чувству слушателей, на толпу они мало действовали, это были речи для избранных».

Полицейское наблюдение не предоставило тогда никаких особо компрометирующих материалов. Тем не менее сам тон выступлений Гучкова, его встречи с влиятельными военными, членами Думы – все говорило о том, что он взял курс на противостояние с властью. «Гучков толкает партию влево», – докладывал директор Департамента полиции министру внутренних дел.