Ростерия (СИ)

Зинаида вынуждена была уволиться из-за болезни дочки, родители не поскупились на выходное пособие, но с радостью наняли другую кухарку, которая обещала приступать к работе засветло и уходить на закате, поэтому сегодня завтрак был подан не в девять часов утра, а аж в семь. Александра привыкла, что мама с папой регулярно меняли обслуживающий персонал и почти не отреагировала на известие об уходе Зины Прокофьевны, тем более что эта женщина ей всегда отчего-то не очень нравилась. Кстати, совершенно неожиданно Олеся решила позавтракать со всеми церемониями — в столовой и в присутствии нескольких дворецких (вызванных специально для этой клоунады), очевидно, заранее готовилась к приёму. Итак, вся еда, хотя в данном случае кушанье, уже была сервирована в лучшем виде, а Заболоцких до сих пор за столом присутствовало лишь трое, и Сашу снова отправили наверх будить сестру. Однако когда девочка открыла дверь, то обнаружила Лизу, полностью одетую и умытую, лежащей поперёк незастеленной кровати и болтающей ногами.

— Так ты уже не спишь? — возмутилась Саня.

— А должна?

Этот вопрос, очевидный и наглый, сбил Александру с толку.

— Мы тебя, вообще-то там, внизу, ждём!

— Да? Тогда сейчас приду, — казалось, девушка о чём-то крепко призадумалась. Младшая Заболоцкая мгновенно смягчилась и плюхнулась на жёсткое кресло в углу.

— Как всё странно, да? — первой начала разговор девочка, у которой внутри словно бурлило от волнения, не испытанного ей ранее.

— Что?

— Как же, что? Мы — и на самый настоящий бал; слово даже такое смешное, несерьёзное, понимаешь? Как будто всё, что нас касается, сразу становится детским, а этот бал взрослый, там будут и другие, и всё это уже сегодня; нам и костюмы подобрали взрослые, меня раньше только в платья с рукавами-фонариками и кружевом наряжали; да ведь это всё в первый раз, ты понимаешь? — Саня совсем изнервничалась под конец своего путаного объяснения.

— Ничего странного не замечаю. Всё в жизни бывает в первый раз, — с напускным равнодушием ответила Лизавета, не вставая с кровати.

— Хммм… Ан нет, я вижу! Ты губы поджимаешь, и глаза у тебя блестят! Что ты таишься? Я уже поняла, что тебе хочется на этот приём так же, как и мне!

— Хорошо-хорошо — замахала руками та, — ты меня раскусила. Мне, правда, было бы гораздо приятнее, если бы приглашение нам с тобой прислали отдельное

— Не злись на них. Открою тебе секрет, они волнуются не меньше нашего…

— Никакого секрета ты мне не откроешь, и так всё подмечаю. Особенно отец почему-то очень беспокоен, даже зол.

— Я заметила. Но это же не помешает нам наслаждаться вечером у Лихоборовых, да?

Елизавета немного насмешливо поглядела на сестру.

— Зуб даю, добрая половина твоего восторга связана с возможностью примерить парадную бальную одежду. Я же знаю, ты жутко любишь красивые тряпки.

— Что правда — то правда, — чуть смутилась Саня, — наряды — это моя слабость. Да, тебе же скоро принесут новые туфли на примерку? Мама говорила.

— Да пропади оно всё пропадом, — преувеличенно сердито пробурчала девушка. Саша с интересом зацепилась за эту реплику.

— Если ты так, как сама постоянно говоришь, презираешь… — это слово она произнесла с какой-то комичной интонацией, коверкая его, что-то похожее на «прэзираэшь», — … все эти дорогие «тряпки», то отчего так сгораешь от нетерпения? Уверена, кроме разнообразных нарядов и сплетен, на этом приёме ничего не будет.

— Во-первых, ты забыла про вкусную еду.

— И правда! — рассмеялась Александра.

— Во-вторых, это же бал, а на балах обязаны быть танцы!

— Не уверена… — пробормотала Саня. — А в-третьих?

— А в-третьих, у меня там хороший друг, — таинственно поиграла бровями та.

— Скажешь тоже, ты этого своего друга, кем бы он ни был, видишь только летом, и то пару раз!

— Не важно, — отмахнулась Лиза, обиженная отсутствием интереса со стороны Сашки относительно личности неизвестного товарища блондинки, — главное, мы понимаем друг друга! Да, и он рассказывал мне кое-что об Олеге Лихоборове, говорит, очень серьёзный, даже суровый, особенно в отношении своих работников…

— Да что ж такое?!

Сёстры подскочили на месте. На пороге комнаты стоял Николай, уперев ладони в косяк, скорее нервный, чем разозлённый.

— Нужно ведь совесть иметь! Мы с матерью вас там ждём — не дождёмся.

Девочки через секунду прошмыгнули под руками отца и чуть ли не кубарем скатились по лестнице.

Во время завтрака, необычно неуютного и несемейного, Александра вдруг отложила вилку, вскочила из-за стола и убежала куда-то. Лиза недоумённо посмотрела ей вслед — что же это сегодня со всеми творится? До полнолуния же ещё далеко. Родители тоже на секунду вытянулись, отслеживая путь меньшой дочери, пока та не скрылась за поворотом, а потом продолжили есть мягкие большие горячие вафли, запивая какао. Лизавета без стеснения уже третий раз брала добавку, щедро поливая и без того сладкое тесто вареньем.

— Я бы на твоём месте сократил темпы поглощения, — сказал Николай, почти не притронувшийся к еде. Вилка с особенно большим и пропитанным джемом куском замерла на полпути к Лизиному рту.