Ростерия (СИ)

— А мне больше и не надо, — заносчиво заявила девочка. — Уже почти год, как не надо.

— Слушайте, а я-то думала, отчего нам вдруг оказали такие почести — встретили у самых ворот — а оказалось, это чистая случайность, и мы всего лишь пришли первые, — вставила мама.

— Конечно. Будь мы хотя бы вторыми, сами бы петляли в этих «лабиринтах».

— Я тоже так думаю, но, насчёт лабиринтов, вряд ли это чистая правда… Лиза? Лиза!

— Мммм? — девушка отвлеклась от созерцания девочки-служанки с медной косой.

— Что-то интересное увидела?

— Нет. Разве здесь можно увидеть что-то интересное? Задумалась.

Родители подозрительно оглядели Елизавету и вернулись к разговору, в который иногда встревала и блондинка. Она уже в который раз убеждалась, что ничто не скрепляет так, как обсуждение сплетен, да и Сашке будет что рассказать. Довольно скоро в столовую зашла целая толпа людей, разодетых так же по-вечернему нарядно, и гости начали занимать места. Главный повар, заметив грандиозный наплыв потенциальных едоков, свистнул, что-то крикнул помощникам и сам юркнул на кухню. Хозяин же поместья сел (разумеется, во главе стола) только тогда, когда все остальные были размещены, поднял каким-то чудом незаметно наполнившийся вином, причём только у него, бокал («Может, у него магический дар такой — бокалы незаметно наполнять?» — про себя захихикала Лиза) и начал речь, а девушка тем временем стала разглядывать остальных приглашённых. Надо же, глаза у всех такие внимательные, лица одухотворённые, расчувствовавшиеся, как будто действительно слушают, о чём Олег говорит. Мать периодически бросала на Лизавету взгляды, осуждающие за такое прямое, неприличное и пристальное рассматривание, и словно убеждала повернуть голову к Лихоборову старшему и тоже сделать вид, как будто ей есть дело до его слов, но Елизавета даже не замечала этих жестов. После детального разглядывания комнаты и людей, сидящих рядом, девочка с сожалением пришла к выводу, что все те аргументы о совершенной малоинтересности приёма, выдуманные ей же для Саши, чтобы немного успокоить сестру, могли оказаться совершенно справедливыми. Даже относительных Лизиных сверстников на балу не наблюдалось, а судя по неподходящей форме, размеру и размещению мебели помещения, это предприятие и балом нельзя назвать. Правда, как можно танцевать, если посередине залы стоит огромный стол, и не то, что вальсировать, ходить нужно осторожно, чтобы не задеть какую-нибудь свечу? Блондинка посмотрела на наручные часы и сразу же про себя ругнулась — она забыла сегодня утром их завести, так что теперь точного времени не узнать. Тогда Лиза незаметно отогнула манжеты на мамином запястье, благо, именно на ближайшей руке оказался циферблат. Итак, приём начался в два часа дня, когда Заболоцкие только-только подъехали на кибитке к воротам особняка… Кстати, очень странно, девушка только сейчас поняла, что основная масса гостей опоздала, ненамного, но опоздала. Или родители неправильно поняли и приехали раньше, чем были позваны? Ох, неважно, продолжим: приём начался в два часа дня, а сейчас… Два шестнадцать! Издевательство какое-то! Этот вечер обещает быть долгим…

Два тридцать. Олежа закончил свою речь, поднял, наверное, уже задеревеневшую руку с кубком, и Елизавета только сейчас поняла, что это пятнадцатиминутное нечто было тостом. Пока мужчина говорил, между рядами гостей то и дело появлялись слуги с красивыми кувшинами и наполняли (или подливали в случае особой скорости некоторых приглашённых) прозрачные рюмки до середины бордовой густой настойкой с невероятно дурманящим запахом. Девушка глубоко вдохнула аромат и в нетерпении покручивала тонкую ножку бокала. Наконец-то и к Лизавете подошёл официант, молодой мальчик. Девочка даже особо не рассматривала юношу, что было для неё вопиюще, а лишь резким движением пододвинула свою чарку. А парень, совсем наоборот, очень внимательно разглядывал дворянку и мялся в нерешительности, прижимая к себе заветный кувшин. Девочка не выдержала и поторопила парня:

— Я польщена, что заставила тебя язык проглотить от восхищения, но не собираюсь знакомиться на голодный желудок, так что… — и снова недвусмысленным жестом покрутила кубок. Мальчишка весь покраснел, а Лиза, кажется, в первый раз увидела, чтобы цвет лица менялся так сильно и в такой короткий срок.

— Нет, я просто… Всё дело не в этом. Ой, я имел в виду, вы действительно очаровательны, но я не из-за того… — окончательно сбился бедняга.

— Так что же ты не подливаешь очаровательной даме? — удивилась Елизавета.

— Вы меня простите, но… Сколько вам лет? — выпалил он, и его уши заалели, словно лепестки мака.

— А сколько нужно? — хитро усмехнулась девушка. Молодой официант окончательно растерялся.

— Так уж и быть, семнадцать мне, — округлила она, — достаточно?

Парень быстро закивал, наполнил Лизину рюмку до самого верху и, бормоча оправдания, поспешил удалиться.