Ростов-папа. История преступности Юга России

В Ростове Стояну оставаться теперь было нельзя, и он начал «большой гастрольный тур» по России. Украл богато украшенную ризу из Казанско-Богородицкой церкви в Туле, умыкнул ризу с иконы Знамения Божьей Матери из Симеоновской церкви в Рязани, заложив ее в ломбард. Сразу несколько риз похищено было в ярославльском Спасо-Преображенском мужском монастыре. Следы клюквенника остались в Костроме, Коврове, Ростове Великом. Обо всем этом он потом с гордостью рассказывал на допросе.

В 1904 году Стоян решил осесть в Казани под именем Федора Андреевича Чайкина. Вызвал туда верную 25-летнюю Прасковью Кучерову (в Ростове ее быстро выпустили из полиции — в соучастии в преступлениях Стояна полюбовницу обвинить не смогли) с 9-летней дочерью и ее мать — 49-летнюю Елену Шиллинг. Женщины напрасно рассчитывали, что вор одумается и заживет тихой семейной жизнью. Стоян продолжал свое небогоугодное дело в этом поволжском городе. Очередными его жертвами пали Спасо-Преображенский и Благовещенский кафедральный соборы Казанского кремля. Из кремля так просто было не уйти, убегая, Стоян метнул узелок с похищенными ценностями в выгребную яму у Александровского пассажа. Там его и нашел впоследствии крестьянин, занимавшийся ассенизацией ретирадных мест.

Но главный подвиг Стояна был впереди. Его целью была одна из главных святынь православия — подлинник иконы Казанской Божьей Матери XVI века (множество списков с нее хранилось в разных храмах империи), во время Смуты сопровождавшей Второе ополчение Минина и Пожарского. Икона хранилась в Богородицком женском монастыре, построенном на месте ее обретения в 1579 году.

Духовное наполнение образа оценить невозможно, зато материальное — вполне себе. На иконе были две ризы — нижняя золотая и верхняя жемчужная. Нижняя, подарок Ивана Грозного, была украшена бриллиантами и драгоценными камнями. В мае 1767 года, во время визита в Казань Екатерины II, молодая императрица пожертвовала иконе алмазный венчик, который прикрепили к верхней жемчужной ризе. Только в этом венчике было 16 крупных и 19 мелких бриллиантов. На начало XX века стоимость иконы с ризами оценивалась в 100 тысяч рублей.

Соседняя с ней икона Спаса Нерукотворного также была облачена в ризу, украшенную 30 бриллиантами и 56 алмазами. Оба святых образа хранились в особых местах соборного иконостаса.

Одним махом выкрасть две такие иконы для клюквенника — вершина воровской карьеры. Голубая мечта любого жульмана. Это, вероятнее всего, и сподвигло Стояна на кражу.

Но в одиночку ограбить, вынести, спрятать и продать известные на весь мир ценности было невозможно. Пришлось привлекать к делу испытанного кореша — курского карманника-ширмача Анания Комова и местного барыгу — ювелира из отставных унтер-офицеров Николая Максимова. Первый должен был страховать Стояна во время ограбления, второй — обеспечить канал сбыта краденых каменьев. Максимов также заказал в Александровском ремесленном училище 4 лобзика и особые разжимные щипцы, якобы для разгибания обручальных колец.

В ночь на 29 июня 1904 года Стоян с Комовым проникли на территорию монастыря, скрутили 69-летнего сторожа Федора Захарова и заперли его в подвале. Заметим, пальцем его не тронули, из-за чего у следствия возникла версия, что он был соучастником, соблазнившись вознаграждением в 100 рублей. Но доказать этого не смогли.

Затем преступники сорвали замки в церковных дверях и забрали обе иконы с украшениями. После чего не поленились взломать два свечных ящика и забрать оттуда 365 рублей.

Наутро, понимая, что их могут найти, не верящий ни в бога, ни в черта Стоян раздел образа, порубил их секачом и спалил в печке. Затем взял с собой полюбовницу и укатил на пароходе «Ниагара» вверх по Волге с паспортами на имя супругов Сорокиных. Дочка с матерью остались в Казани, от них следователи Казанского губернского жандармского управления и узнали впоследствии о судьбе икон.

Максимов в это время сбывал жемчуг и пытался продать камни.

Похитителей нашли случайно — смотритель Александровского училища рассказал о заказе на лобзики и щипцы. После этого полиция взяла Максимова и произвела обыск в его доме.

Согласно данным следствия, при обыске были обнаружены «куски пережженной проволоки, 205 зерен жемчуга, перламутровое зерно, камешек розового цвета, обломок серебра с двумя розочками, 26 обломков серебряных украшений с камнями, кусочек золота, 72 золотых обрезка от ризы, завернутые в рукав платья, 63 серебряных обрезка ризы и венца, пластинка с надписью «Спас Нерукотворный», серебряный убрус, смятый в комок, и другие подобные предметы».

Барыгу припугнули, и тот, не моргнув глазом, выдал своих подельников. 5 июля на пристани в Нижнем Новгороде полиция сняла с парохода чету «Сорокиных», а затем взяла и ширмача.

Стоян на следствии не стал запираться и с гордостью поведал следователям о своих предыдущих подвигах. Его ничуть не смущало, что он изрубил и сжег две иконы, представлявшие немалую культурную и духовную ценность. На вопрос, какой придерживается веры, подсудимый спокойно отвечал: «Какой хотите».