Ростов-папа. История преступности Юга России

Широко распространены были банковские аферы с фальшивыми инкассо и подложными векселями. Так, 16 декабря 1911 года в ростовское отделение Петербургского международного банка (улица Дмитриевская, 62) явился господин, предъявивший сразу два векселя на инкассо с оплатой в одном из банков Баку на сумму 6,2 и 7 тысяч рублей. Показал паспорт и указал свой бакинский адрес. Банковские служащие отказались сразу выдать деньги, попросив зайти позднее. За это время подали запрос в Баку, где, как выяснилось, его уже ожидал сообщник. Он по почте подтвердил вексель. Но в солидном Петербургском международном банке клерки оказались въедливыми и вновь отправили запрос, теперь уже по телеграфу. На этот раз он попал куда следует — в бакинском банке отрицали выдачу векселя. Зашедшего через две недели господина уже приняла полиция. Установили его личность — это был сын священника из Шуши Саракан Ахумов, главарь крупной банды банковских мошенников. У него изъяли фальшивые паспорта и бланки.

Новые времена подарили Ростову мошенников уже советского НЭП-разлива. Суть же афер мало изменилась — они подразумевали махинации с госсобственностью и частным капиталом. Другое дело, что преступления против социалистической собственности уже приравнивались к контрреволюции и влекли за собой максимально жесткое наказание, вплоть до смертной казни. При «кровавом царском режиме» марвихеру Ваньке Хромоте такое даже не снилось.

«Блин» от Мишки

Отличительной чертой ростово-нахичеванского уголовного мира стало появление крупнейших на юге России мануфактур по производству фальшивых монет и банкнот. «Печь блины» (на «музыке» — изготавливать фальшивки) умели по всей империи. На рубеже веков активная деятельность фальшивомонетчиков была отмечена в первую очередь в Западных губерниях: Эстляндская, Лифляндская, Виленская, Киевская. Василий Трахтенберг рассказывал, что в Царстве Польском так называемые «блины» распространялись в огромных масштабах с целью подорвать финансово-кредитную систему империи. «Выделкой фальшивой монеты, не требующей таких сложных приспособлений, как печатание билетов, занимаются в России повсеместно и, как это ни покажется странным, „производство“ фальшивых серебряных рублей и полтинников особенно развито в тюрьмах, преимущественно в больших „пересыльных“, „централах“ и почти во всех сибирских острогах без исключения. Так, Александровский централ знаменит своими „хрустами“, т. е. рублями, Верхнеудинский острог своими „ломыгами“, т. е. полтинниками и т. п. В некоторых городах Сибири (Красноярск) находится по нескольку „пекарен“, конкурирующих между собою „качеством и дешевизною пекущихся в них блинов“», — рассказывал Трахтенберг.

На Юге же главные «пекарни» обосновались даже не в Одессе, а в донской Нахичевани. Причем гораздо раньше, чем аналогичные появились в Западных губерниях.

Здесь можно сказать, что недостатки оказались реальным продолжением достоинств жителей Нахичевани — слишком уж хороших армянских мастеровых матушка Екатерина вывезла из Крымского ханства. Именно искусные граверы и слесари в торговом городе, которому постоянно нужна была наличность, поставили на поток изготовление всевозможных «блинов». Необязательно это были армяне — к середине XIX века автохтонное население уже составляло в Нахичевани меньшинство. Порчей монеты занимались кто угодно — русские, евреи, персы.

К тому же на вольном Дону было достаточно распространено раскольничье движение (до сих пор в Ростове действует старообрядческий Покровский собор), среди раскольников тоже, случалось, укрывались фальшивомонетчики.

По свидетельству армянского историка Ерванда Шах-Азиза, еще в 40-х годах XIX века полиция поймала ростовского «пекаря» по фамилии Крутиков, который на изобретенных им самим станках наловчился печатать 50-рублевые купюры и сбывал их неграмотным крестьянам. Но ему удалось так запутать следствие, что полиция вынуждена была «пекаря» отпустить.

В 1850 году в магистрат Нахичевани стали поступать жалобы о распространении в городе фальшивок. Проведенное стряпчим Грахольским следствие установило, что подпольная печатная фабрика находится в Нахичевани, но работают там ростовцы: купец Голубинцев и его помощники братья Пономаревы. Они унаследовали станки Крутикова (купец был с ним в родстве), усовершенствовали их и продолжили благое дело по подрыву имперского казначейства.

Именно в Нахичевани подельники отыскали прекрасного слесаря Магдесиева, который помог модернизировать станок: при печати фальшивых денег две буквы в одном из слов располагались дальше друг от друга, чем на настоящих купюрах, из-за чего могли возникать сомнения в подлинности купюр.

Крайне важный момент: Шах-Азиз пишет, что фальшивомонетчики проживали на 1-й Софиевской, в доме Михаила Чернова, начинающего нахичеванского негоцианта. Предполагалось, что хозяин дома понятия не имел о том, чем занимаются его арендаторы. В полиции также претензий к Чернову не имели.