Ростов-папа. История преступности Юга России

Однако известный российский драматург Евгений Шварц писал в своем дневнике 2 сентября 1953 года, вспоминая о хозяевах знаменитого дома Черновых на Большой Садовой в Ростове: «Черновы славились в Ростове своим богатством. Рассказывали, что происхождение их состояния темно, что предки Черновых были фальшивомонетчиками, что одного из них возили по Нахичевани на телеге, привязанным к столбу, и на груди его висела доска с надписью: “Фальшивомонетчик”».

Вряд ли это можно считать простым совпадением. Происхождение первоначального капитала очень часто покрыто мраком тайны. Вполне вероятно, что один из многочисленного клана ростово-нахичеванских купцов согрешил порчей монеты в стародавние времена. Тем не менее его потомству расплачиваться за это не пришлось, и род конезаводчиков Черновых оказался одним из самых состоятельных в дореволюционном Ростове.

Между тем поток фальшивых монет и ассигнаций из Нахичевани не уменьшался, что начало вызывать тревогу у губернского начальства.

В июле 1858 года Ростов с секретной миссией посетил глава тайной полиции Екатеринославской губернии корпуса жандармов генерал-майор Михаил Рындин 2-й. В своих выводах он особо подчеркнул: «С Ростовом граничит г. Нахичевань, состоящий в ведении таганрогского градоначальства, в котором преимущественно промышляют деланием и сбытом фальшивых кредитных билетов. Соседство с землями Войска Донского и Азова дает мошенникам удобное средство от преследования за ними, и ростовская полиция не имеет права в сказанных пограничных пределах делать розыски без предварительного сношения с тамошним начальством».

То есть обосноваться в армянской Нахичевани фальшивомонетчиков сподвигло то, что город находился вне компетенции более активной ростовской полиции.

Фальшивомонетчикам проще было подделывать не ассигнации, а серебряные монеты. У монеты меньше степеней защиты, и чеканится она быстрее. Обладая хорошим чеканом, можно было за полдня наштамповать ведро «фальшака». Именно таким образом дело поставила на поток нахичеванская семья Гинзбургов. Отец семейства — умелый слесарь Давид Гинзбург — привлек к бизнесу своих сыновей Аарона, Иосифа и Абрама. Об уровне профессионализма парней свидетельствует тот факт, что местные заводы давали семье заказы на самые сложные производственные операции. Благодаря этому семейство могло маскировать свой основной промысел.

В домашней мастерской было налажено целое плавильное производство. Из сплава олова и латуни отливались заготовки, из которых потом чеканились двугривенные, выдаваемые за серебряные монеты. Хозяйка дома Лия Гинзбург сбывала монеты на местном базаре, расплачиваясь ими за продукты.

Когда дело наладилось, Давид усложнил задачу — начал делать заготовки из сплава белого цвета, вызолачивая их сверху уже как царские золотые рубли. Работа была настолько тонкая, что по внешнему виду и по звону монеты ничем не отличались от подлинных.

Вывели Гинзбургов на чистую воду бдительные простые обыватели. 13 апреля 1893 года в 5-й полицейский участок явился крестьянин Павел Терещенко и заявил, что его жена Вера получила от своей хозяйки Лии Гинзбург фальшивый двугривенный на покупку мяса. Пристав Александр Кохановский лично возглавил облаву, во время которой и раскрыл мануфактуру, обнаружив в доме железную плавильную ложку с 222 кружками двугривенных и стопки уже отчеканенных монет.

Самое интересное, что суд присяжных оправдал семейство за недостаточностью улик. Давид Гинзбург уверял на суде, что «монеты нашел в поле под Нахичеванью», а мастерская — всего лишь рабочее место для выполнения заводских заказов. Попробуй опровергни. Да и, надо полагать, средства на хороших «аблакатов» у Гинзбурга имелись, благодаря тому же бизнесу.

«Пекари» строили свое дело умело, с перестраховкой. Готовую продукцию отправляли «на экспорт» (в Центральную Россию, Прибалтику, Царство Польское, Сибирь), ни в коем случае не реализовывали на местах. Попытка сбыть «блины» в Нахичевани и Ростове зачастую заканчивалась плачевно для преступников.

Сбытом занимались специальные люди — «кукольники». В Ростове известными «кукольниками» были Афанасий Зарубин, Платон Довженко и Ерофей Комаров, предлагавшие торговцам приобрести по дешевке, вполцены, нахичеванские деньги. Фальшивые кредитные билеты продавали по 200–300 рублей за тысячу, зачастую вместо них подсовывали резаную бумагу.

В свою очередь, в Ростове реализовывали аналогичную продукцию закавказского производства, где были свои мастера «печь блины». В январе 1908 года на Дмитриевской были задержаны персидскоподданный Вагашак Шахбазьян, мещанин из Ахалцыхе Сетрак Шиханьянц и нахичеванец Акоп Николаев, пытавшиеся сбыть 11 закавказских сторублевых купюр.

В среде обывателей ходили байки, что нахичеванские фальшивомонетчики во дворах вместо собак держали медведей, чтобы отпугивать полицию. Дескать, из-за этого местные «блины» получили название «медвежьи деньги».