Ростов-папа. История преступности Юга России

Но не для того тиролька столько лет плела свою сеть, чтобы так просто капитулировать перед ищейками. Эмма бесследно исчезла из Вены, не поставив в известность даже своих немногочисленных знакомых. Прибывшим на ее арендованную квартиру полицейским хозяйка пожаловалась, что тихая с виду квартирантка задолжала ей за полгода. А когда те посоветовали продать ее обстановку, дабы возместить ущерб, она стала осматривать комнаты жилички и обнаружила целую тайную лабораторию. Срочно прибывшие эксперты вынесли на свет божий баночки с непонятными порошками, неизвестные сушеные травы, зерна азиатских растений, тигли, реторты и тинктуры. Были здесь и готовые яды. В том числе и тот самый стрихнин, индоловый алкалоид светло-бурого цвета, который в начале века был выделен французскими химиками из рвотных орешков — семян чилибухи. Настойку стрихнина на спирту можно было использовать в качестве тонизирующего, а при нарушении дозировки она может превратиться в смертельный яд.

Теперь Эмму Биккер уже как отравительницу начали разыскивать по всей стране, но она как в воду канула. У экс-танцовщицы было звериное чутье на опасность, и она понимала, когда лучше не мелочиться, а бросить все и просто исчезнуть. Вероятно, поэтому она предпочитала не обрастать ненужными вещами, деньги держать в различных банках, а ценности при себе.

В 1889 году Биккер покинула двуединую империю, как предполагала, навсегда. Бежать в европейские страны было глупо — там она наследила достаточно, и ее ориентировки могли быть на руках у полиции Франции, Бельгии, Германии, Великобритании, Италии. Она вполне разумно рассудила, что только в необъятной России женщине-иностранке несложно затеряться.

Показательно, что уже далеко не юная и не бедная Биккер не собиралась и там прекращать свою деятельность. Целью австрийской Локусты было не залечь на дно, а, напротив, восстановить свои «производственные мощности» и продолжать то, что так неплохо получалось в Вене.

Жить Эмма планировала в губернском, а то и уездном городке с хорошо налаженными транспортными коммуникациями и средствами связи, чтобы безопасно восстановить свои европейские контакты и возобновить работу.

Идеальным местом представлялся ей Ростов-на-Дону. Портовый город стремительно рос и выходил в центры международной торговли, имел на тот момент около десятка иностранных консульств и устойчивые связи с заграницей. Через него шла оживленная торговля, работали сотни иноземных негоциантов, торговых представителей, агентов, концессионеров. Появление иностранки, называвшей себя Эммой Махт, не вызывало ни малейшего подозрения. Интересы подданных Австро-Венгерской и Германской империй в Ростове защищал консул Август Берман, принимавший в собственном доме на углу Малой Садовой и Малого проспекта.

Но жить одинокой иностранной подданной в Ростове без дела тоже подозрительно. Для отвода глаз Биккер должна была завести какой-нибудь бизнес. У купца Андрея Дракина она сняла несколько помещений в скромном двухэтажном доме в достаточно респектабельном купеческом районе на Рождественской, 33 (ныне улица Обороны), и открыла там салон модной одежды. Модистка — вполне приличное занятие для иностранки. Тем более что дамские портные в Ростове были почти сплошь мужчины, зато модистки — одни женщины. С начала 90-х годов XIX века модная мастерская фрау Э. Махт стала потихоньку приторговывать в городе. В рекламе таинственная модистка не нуждалась, ее вполне устраивало, что немногочисленные клиенты редко баловали вниманием расположенное в стороне от кипучих Большой Садовой, Московской, Таганрогского проспекта ателье.

Хозяйку салона, почти не говорившую по-русски (обычное явление для иностранцев в России, где многие владели немецким), мало кто видел, она редко спускалась вниз со своего второго этажа. Принимавшие же посетителей приказчики, закройщики да белошвейки свое дело знали и вполне обходились сами.

Они считали естественным, что поступавшие из-за границы наглухо закрытые ящики сразу переносятся наверх в комнаты фрау. Не удивлялись и тому, что хозяйка пускала наверх только какую-то старуху нищенку.

Откуда оборванка приходила и что с собой уносила, никто не интересовался. Странные запахи в доме связывали именно с ее визитами. Кто была та женщина, откуда взялась и куда затем пропала — неизвестно.

Между тем через нее Биккер восстанавливала свои каналы связи. От бабульки многого не требовалось: отнести письменное распоряжение на почту, принять там же по записке небольшие маркированные свертки-бандероли весом не более 3 килограммов и ценой 3 копейки, якобы с образцами товара. В них прекрасно помещались ингредиенты для изготовления эмульсий, экстрактов, тинктур алкалоидов.

Неграмотная нищая старушонка — лучшая ширма для думающего преступника. И сама не сворует, ибо считать не умеет, и не прочитает корреспонденцию, и никто не полезет ее обыскивать — из брезгливости.