Ростов-папа. История преступности Юга России

Однако при этом жители Восточной должны были, кроме согласия на размещение у себя публичных домов, на свои средства замостить весь квартал и дорогу, соединяющую квартал с Садовой улицей, а также содержать за свой счет полицейский пост на Нахичеванской меже для поддержания порядка. Впрочем, жителям это тоже было выгодно — горожане исправно посещали заведения, заодно здесь же стриглись, брились, покупали хлебное вино, посещали кабаки и пр. Опять же круглосуточный полицейский пост делал гораздо безопаснее жизнь отдаленной от центра Восточной.

Первый этаж публичных домов обычно занимал салон (в зависимости от категории заведения), где скучали жрицы любви в ожидании клиентов. Здесь же был буфет с горячительными напитками и закусками, комната экономки и место для блюстителя порядка, которого уважительно величали дворецким. Добрый детина со свидетельством из полиции о благонадежности (как правило, это были полицейские осведомители) входил в положение подгулявших клиентов, по-доброму выпроваживал господ, хотя иногда мог и вытолкать взашей, а то и сдать полиции. В некоторых богатых борделях играл оркестр или бренчал наемный пианист. В заведениях запрещались азартные игры, пресекались скандалы.

Кооперационное начинание вскоре дало эффект. Уже в сентябре 1904 года на Восточной-Черняевской было 11 публичных домов, которые ежегодно платили городскому бюджету 5470 рублей налогов. При этом полицмейстер Иван Колпиков докладывал, что охрана улицы обходится ежегодно в 1230 рублей. Эти средства были переложены на плечи 11 домовладельцев из расчета 2,25 рубля на каждые 100 рублей оценки недвижимости. Те стерпели — уж слишком хорош был доход.

Интересно, что в годы Первой мировой войны дамы на Черняевской периодически устраивали патриотические вечера и обслуживали изголодавшихся защитников Родины по льготным тарифам. Сами содержательницы домов, обычно разбогатевшие бывшие проститутки, частенько выступали благотворителями и стремились вкладами в богоугодные заведения и дела как-то очистить совесть.

В 1912 году на учете в Ростово-Нахичеванском медико-полицейском комитете состояло 266 проституток, проходящих медосмотры. Через год их было уже 290. Вроде бы не так много, но к этому следует добавить значительное количество незарегистрированных девиц.

Вечно выгодный бизнес имел и теневую сторону. Многие торговцы живым товаром не платили налоги и не думали отправлять своих девиц в заведения.

Вполне успешно продолжала работать нелегальная бордельная империя братьев Меера и Копеля Воловых. В нее входили гостиницы «Париж» на Никольской, «Метрополь» на Дмитриевской, «Восток» (Садовая, дом Богуславского), меблированные комнаты на Большой Садовой (в доме Тихонова) и др.

Беззастенчивых дам поставляла желающим базарная гостиница Николая Кийкова «Великая Россия» на Таганрогском, меблированные комнаты Анны Зубаревой на Никольской, 237, Карпа Петросянца на Садовой, Ксении Григоренковой на Сенной.

На Богатяновке всякий встречный-поперечный мог показать домик Королевы Марго — главной бандерши нелегальной проституции, чьими услугами пользовались мазы и «боги».

Нелегальные притоны работали по всему Ростову под видом молочных, квасных, лимонадных, кондитерских лавок. В лавке всегда имелось одно-два темных помещения с пыльными топчанами-полатями, куда осведомленные клиенты могли на часок-другой заводить копеечных девиц. Бюджетный вариант был очень популярен среди бедных студентов, базарной голи, портовых грузчиков-амбалов да мастеровщины.

Полиция раз за разом накрывала подобные притоны, но их содержатели, заплатив мизерный штраф, тут же открывали новые. К примеру, содержателей притонов Ирину Котову и Татьяну Шахматову суд оштрафовал на 5 рублей каждую и отправил под арест… на два дня.

Раиса Рубанчик содержала такую лавку на углу Большой Садовой и Богатяновского, набирая малолетних девушек-босявок в качестве прислуги. Одессит Антон Марковский держал кондитерскую на Тургеневской, 1, и на Большой Садовой, 8. Максим Воронкин — лимонадную на Никольской, 21.

Дарья Воробьева содержала целую сеть на центральных улицах — квасные лавки на Садовой, лимонадные на Таганрогском.

Бася Ружанская с супругом Борухом содержали множество притонов, которые полиция периодически закрывала. Наконец их обоих выслали из города. Однако супруги не уехали. Осели на Богатяновке и вновь открыли несколько заведений под вывесками «Продажа прохладительных напитков», но уже тайно.

В итоге полиция нашла другой выход, и в апреле 1908 года было учреждено городское Санитарное бюро для надзора за проститутками-одиночками, на деятельность которого ежегодно управа ассигновала 1200 рублей. Надзор перешел от канцелярии врачебно-полицейского комитета по регистрации и надзору к городским властям.