Ростов-папа. История преступности Юга России

Эта тенденция легко прослеживается и в ХХ — начале XXI века по тем же причинам. Период реформ и революций неизменно влечет за собой падение социальной ответственности в патриархальном обществе и, как следствие, всплеск преступности в ответ на попытки властей нарушить веками сложившиеся политические и бытовые традиции. И лишь резкое закручивание гаек в охране правопорядка и обязательное предоставление обществу новых политических и нравственных ориентиров (будь то «самодержавие-православие-народность», «у России есть только два союзника — армия и флот», «пролетарии всех стран, соединяйтесь», «враг будет разбит, победа будет за нами», «у советских собственная гордость», «сильная Россия — единая Россия» и пр.) позволяли сбивать криминальный вал репрессивными мерами и как-то обуздывать этого джинна.

В период правления Николая II слабость центральной власти и полицейского ведомства была очевидна чуть ли не с первого дня коронации, отметившегося кровавой Ходынкой. Первая русская революция лишь подтвердила почти полный развал в МВД и неконтролируемость внутренней ситуации в империи полицейскими властями. Лишь чрезвычайные меры по наведению порядка, предпринятые новым премьером (с июля 1906 года) и по совместительству главой МВД Петром Столыпиным (введение военно-полевых судов, рассмотрение дела не дольше двух суток, приведение приговора в исполнение в 24 часа), позволили сбить волну насилия в стране, стоившую как должностным лицам империи, так и простым городовым порядка 9 тысяч жизней в 1901–1907 годах.

В Ростове революционный террор начала века также погулял вволю. Его жертвами стали многие служащие во главе с начальником ростовского отделения Владикавказского жандармского полицейского управления железных дорог 57-летним подполковником Ильей Ивановым (возглавлял ВЖПУ с 1882 года), застреленным на пороге собственной квартиры в Братском переулке 7 августа 1905 года. Показательно, что участников покушения на подполковника во главе с убийцей, рабочим-инструментальщиком мастерских ВлЖД Яковом Бутовым, суд присяжных оправдал — полиция и жандармерия по-прежнему в Ростове ни малейшим уважением и сочувствием не пользовались.

2 мая 1907 года эсерами был убит помощник пристава Цилинский, ранен другой помощник пристава.

Впрочем, в купеческом городе сказывалась слабость политических организаций левого толка: ни эсеры, ни анархисты, ни социал-демократы особым влиянием среди обывателей здесь не пользовались. Забастовки и стачки на производствах, как правило, носили экономический характер и разрешались путем переговоров с заводской администрацией. Маевки и демонстрации массовостью не отличались, в то время как, к примеру, вполне себе мирный городской Праздник древонасаждения собирал толпы людей.

Поэтому такого всплеска терроризма, как в Царстве Польском, на Кавказе, в Новороссии, в обеих столицах, в Центральных губерниях и др., в Ростове не наблюдалось. После стачечных беспорядков 1902 года в городе разместили батальон 134-го Феодосийского полка, в 1905 году сюда же подтянули 1-й и 2-й сводные Донские казачьи полки, 19-я казачья батарея расквартировалась в Новочеркасске и очень помогла при подавлении вооруженного восстания в Ростове в декабре 1905 года.

«Революционный рэкет» всяких там дилетантских «Донских орлов» быстро сошел на нет, экспроприации были фрагментарны и только озлобляли население Ростова, относившееся к подобному способу борьбы с самодержавием с нескрываемым раздражением. Ибо ущерб от ограбления банков и почтовых контор ложился на плечи горожан, страдавших в том числе и от случайных пуль и бомб. Оттого и пойманных боевиков лупцевали смертным боем в первую очередь сами обыватели.

Со своей стороны уголовный мир Ростова в этих обстоятельствах вынужден был не только дистанцироваться от нежданных конкурентов в борьбе за кошелек, но и пойти на консолидацию под угрозой нанесения «политикой» серьезного ущерба собственным интересам и сферам влияния в городе. До августа 1906 года судебные приговоры по разбоям, грабежам и даже убийствам в России были относительно мягкими, а порой суды присяжных даже оправдывали откровенных уголовников, которые могли чувствовать себя более-менее спокойно. Революция же и деятельность политических террористов привели к введению военно-полевых судов, которые по ускоренной процедуре, без прокуроров и адвокатов, не особо разбираясь, ставили к стенке всех подряд. Только за первые восемь месяцев своего существования, с 19 августа 1906 года, военно-полевые суды вынесли 1102 смертных приговора. За что, конечно, мазурики вряд ли могли благодарить «политику».

К тому же в Ростове обострились и противоречия между «социально близкими» и «политикой» еще и по конкретным делам.