Ростов-папа. История преступности Юга России

У богатяновских крадунов с нахичеванскими вентерюшниками и раньше были отношения чрезвычайно натянутые. Налетчики и отморозки сильно не нравились воровскому миру, бросая тень на всю «тортугу». А убийство своих собратьев и вовсе было расценено как объявление локальной войны. Подобное имело место и в феврале 1916 года, когда вентерюшники Ануфрия Сережникова в районе Сухой балки под Чалтырем убили и сбросили в колодец 18-летнего конокрада-скамеечника Кольку Мордовцева и 30-летнего скокаря Пашку Данченко, лишь заподозренных в контактах с полицией.

Раздраем в блатном мире и воспользовались в угро.

Осведомленные источники передали Невойту, что лидеры шайки, Туренко и Санька Малыгин, с 12 подручными осели на малине в Крепостном переулке, 100.

14 бандитских шпа́леров — это вам не щипача на кармане взять, для этого нужна целая войсковая операция. Весь район был обложен милицией при поддержке военных подразделений СКВО, и после многочасовой перестрелки почти вся банда была либо переранена, либо арестована. Кроме обоих главарей, ушедших по крышам соседних домов, воспользовавшись темнотой и пальбой.

После чего Клим Туренко пошел в контрнаступление: он затеял телефонную игру с уголовкой. В Донугро по Скобелевской, 39 (здание напротив Управления Донской милиции) по телефону начальника (№ 14–20) стали названивать таинственные личности с разных номеров (проверили на телефонной станции) с предложениями на определенных условиях сдать Туренко, но только лично Невойту или Художникову.

Провокацию раскусили быстро — у Невойта были иные каналы общения с «тортугой». Сдатчиками оказались сами Туренко и Малыгин, стремившиеся заманить уголовку в засаду и разом покончить со своими главными врагами.

Опера поддержали игру и впервые в милицейской истории Ростова осуществили операцию по вычислению местоположения звонивших по телефонному номеру. Пока Невойт, как новобазарный амбал, отчаянно торговался с абонентом по условиям сдачи мазов, дежурившая на станции опергруппа определила номер и его хозяина, на автомобиле метнулась в район Большого бассейна (благо, это было рядом, на Скобелевской, в районе нынешнего Водоканала) и взяла так и застывшего от неожиданности с трубкой в руках Малыгина.

Над ним лишь немного поработали в угро, и вскоре в притоне в доме номер 80 на 37-й линии в Нахичевани (в знаменитом вентерюшниками районе Горячий Край) пред взорами Невойта и его оперов предстал собственной персоной живодер и душегуб Климушка Туренко, совесть которого была отягощена десятком загубленных жизней и десятками искалеченных судеб. С ним вместе на Харьков отправились сразу 28 членов этой шайки.

Удивительная эффективность работы Невойта на фоне его абсолютно безликих предшественников — меньшевика Винберга и большевика Цуканова (последний вообще угодил под суд за освобождение арестованных за взятку и торговлю вещдоками) — вызывала удивление, а подчас и зависть коллег. А все, что было непонятно, будило подозрения, хотя уличить Невойта в чем-либо предосудительном никто так и не смог. Вскоре же все прояснилось.

По версии писателя Юрия Кларова, ссылающегося на одного из руководителей донской милиции в начале 1920-х годов Павла Рыженко, заведующий регистрационным бюро Донугро якобы доложил главе ДОУР Ивану Художникову, что он отыскал картотеку преступников на чердаке здания уголовного розыска. И в ней под № 390 за 1916 год обнаружилась фотографическая карточка главаря ростовской шайки грабителей по кличке Стасик, получившего значительный срок по царскому суду за несколько вооруженных грабежей. По утверждению писателя, заместитель начальника уголовного розыска Станислав Навойт (так звучит имя в книге Юрия Кларова «Всегда начеку») был выведен на чистую воду Художниковым, доказавшим, что и ордена у Навойта чужие, и его революционные заслуги ненастоящие. О дальнейшей судьбе Стасика в книге не сказано ни слова.

Версия вызывает самые серьезные сомнения. Во-первых, картотеку преступников Ростова (и дореволюционную, и белогвардейскую, восстановленную штабс-капитаном Таранским) уничтожали не один раз после каждой смены власти в ходе нападений на здания полиции и сыскного отделения, чем активно занимались сами уголовники. Во-вторых, заведующий регистрационным бюро в первую очередь должен был доложить о находке, согласно субординации, своему непосредственному начальству — возглавлявшему городской угро самому Невойту, а не идти через его голову к главе угро области Художникову. В-третьих, никаких следов значительного срока в 1916 году за вооруженные грабежи преступнику по кличке Стасик в ростовской печати, тщательно отслеживающей любой мало-мальски интересный судебный процесс, не зафиксировано. В-четвертых, в Красной армии, как и в Первой конной, кому попало ордена не давали, а в особый отдел армии вообще с улицы не брали. Стало быть, Невойт свои награды (какие именно, непонятно, вероятнее всего, почетное революционное оружие) честно заслужил. Причем еще до появления в Ростове.