Ровена Рейвенкло (СИ)

Настоящая хозяйка всего замка сидела в одном из залов на троне, позади нее высели знамена Рода с изображением орла. Ее тонкие пальчики побелели от того, что с неимоверной силой сжимали подлокотники. Серые глаза были прищурены, а ноздри трепетали. Да она же в ярости. У меня в одном из карманов лежат бусины, может, успеем бежать? Но Генрих, упрямо не замечая наступившую тишину и давящее ощущение, вел знакомиться с матушкой.

- Светлейшая, позволь представить тебе новую Леди Рейвенклоу, – как только начал открываться ее рот, я знала, что оттуда будут вылетать не слова благословления.

- Что за девку, привез ты в отчий дом, сын мой? – она снисходительно осмотрела мой небольшой скарб. Холщевый мешок с вещами держал Генрих.

- Мама! – попытался возразить мой муж.

- Что у нее есть? Твои брачные браслеты и пара белья? Она же из простаков, верно, и читать не умеет. – С образованием у меня и впрямь был пробел, я умела читать по облакам и звездам. А вот письмо моя мать не знала, так что и меня научить не могла. Она была из семьи простаков.

Я не перечила, мой муж также. Так и стояли, склонив головы. Он, видимо по привычке, склоняясь перед ее мнением. А я, понимала, что еще не время. Все ее фразы были довольно колки и наполнены ядом, но ничего поделать с магическим браком не могла. После того как нас облили словесными помоями и презрением, позвали слуг и приказали накрывать обед, леди Рейвенклоу буквально выплюнула слово «праздничный». За столом, нам выделили место в самом конце, явно указывая на свое отношение к свадьбе. А я сквозь полуприкрытые ресницы рассматривала своих «новых» родных. Возле вдовствующей Леди Элизабет Рейвенклоу по правую руку сидел ее брат Ричард Моррей. Рядом с ним его сын от первого брака Керри Моррей, и вдовствующая дочь Мюриель Гринн. Здесь же были и двоюродные дядюшки покойного Лорда: Рорик и Дерик Рейвенклоу. Они относились к побочной ветви и не могли наследовать, пока был жив мой муж Генрих, что был старшим сыном. И ещё присутствовал младший его брат Альпин.

- Спина должна быть ровной, а то железо на столе, на которое ты так смотришь, это столовые приборы. Ими пользуются чистокровные маги чтобы есть. – Слова Элизабет были как острые иглы, которые она с большим пренебрежением вгоняла мне под кожу. – Хотя у простаков, таких традиций нет. У них вообще мало что есть кроме инстинктов. Правда? – она повернулась к одному из слуг. Молодой юноша задрожал всем телом и низко опустил голову.

- Да, ваша светлость. – А у свекрови неплохие замашки, она буквально чувствует здесь себя королевой.

- Генрих, раз ты привел «жену» под этот кров, то научи ее манерам. У меня аппетит испорчен. – Отложив серебряную ложечку, которой не столько ела, сколько размазывала пюре по тарелке, Леди поднялась. И все встали вместе с ней, выказывая уважение. Я немного замешкалась и была награждена еще одним пренебрежительным взглядом, на этот раз от Керри Моррея. Когда все разошлись, Генрих, не доверяя слугам, сам взял со стола мучные лепешки и вина. Это тоже было своего Рода унижение для нас. Ритуальные хлеб и вино, должна была подавать нам мать Рода. И не тогда, когда еда на столе уже считалась объедками. Мы снова взялись за руки и меня повели к сердцу замка, камню рода. Ритуальный зал был хорошо защищён, мы трижды встречали охрану, пока к нему добрались. Это была большая комната с каменными ровными стенами. Посредине, на длинной плите, лежал камень. Величиной с лошадиную голову, серое пульсирующее сердце. От него шло приятное тепло.

- Снимай, - по коже побежали мурашки, именно сейчас должно было произойти «то самое». Я знала, как это бывает, сначала видела в брачный период у животных, а потом когда помогала матери работать с простаками. Для них этот процесс был повседневным и особо никто не уединялся.

Скидываю сначала одну, а потом и вторую сорочку, муж мой тоже оголяется. Стройный и поджарый, мужчина был в полной боевой готовности. Мне же надо было переждать первое соитие, и чего правду таить, перетерпеть его. Семье с моей кровью надо будет оставить на плите, как подношение. Ни у него, ни у меня ничего не должно быть дурманящего в крови или голове. Генрих подтянул меня за руку и усадил сверху на камень. Поморщилась, с надеждой смотрю на мужа, хоть бы все это побыстрее закончилось. Меня толкают и вынуждают лечь. Сам маг устраивается сверху. Закрываю глаза, сейчас я должна быть покорной и не мешать. Резкую боль терплю, закусывая губу, последующие толчки вызывают лишь боль и дискомфорт, этот кретин же меня порвет. Пытаюсь оттолкнуть, но куда там, в его взгляде больше нет осмысленности. Дорвался кобель! По подбородку уже бежит кровь, еще одно сегодняшнее подношение.

Успокаивается он не скоро. Я же прямо на камне скручиваюсь, пытаясь избавиться от мерзких ощущений.