Ровесники: сборник содружества писателей революции «Перевал». Сборник № 3

Не выдал лес тайны, как после попойки, когда Афонаська бахвалился, что во время налета на Среднино изнасиловал двух баб, кто-то затаил в себе желанье хватить его поленом по черепу до другого, удобного часу. А вместо этого стал издеваться.

— Ну, будто двух?

— Вот не сойти мне с этого места.

— Врешь, рябая рожа!

— Чего врать-то! Спроси кого угодно. Во-первых, за исполкомом которая живет, — ту, а потом и еще одну.

У спрашивающего забилось сердце. Подумал: «Ага, значит вот кто». Овладел собою и опять начал издеваться.

— Так я тебе и поверил.

— Не веришь? Хошь докажу? Не хошь? Ладно. Мне наплевать. А будешь задаваться, можно и в морду…

Через день Афонаська ушел в часовые, и в самую глухую темень с поляны, где стояли землянки, неслышно прокралась за овраг одинокая фигура. А потом долго и тихонько выступала шаг за шагом по знакомой тропинке, сжимая в руке охотничий нож и болтая в кармане штанов наганом. Это был Сатана.

Приметил в кустах человека. Сидит и курит. Подполз сзади, всадил нож в шею, — не пикнул. Засветил осторожно спичку: ошибся — не Афонаська. А впереди из кустов:

— Эй, ты, стерва, не дури с огнем, — заметят.

Пополз на голос. Но часовой в кустах услышал треск.

— Стой! Кто идет?

Тень встала.

— Это я, Сатана.

— Чего надо?

— Ерофеев послал посты проверять.

— А пароль какая?

— Эх, пароль-то я и забыл. Постой, на бумажке записано. Сейчас достану.

Пока для видимости лез в карман, равнодушно уронил:

— Афонаська рябой тоже дежурит?

— Дежурит.

— Где?

— На самой на опушке. Версты две будет.

— А куда итти?

— Держи на погорелое место. Там и найдешь его.

— Ладно.

Говорил с часовым, а сам обдумывал, как быть. Всё лишний свидетель. Скажет, что ночью видел. Часовой торопил Сатану.

— Ну, скоро ты там найдешь?

— Погоди, в махорке завалялась.

В это время бандит отвернулся спиной, и Сатана ударил его ножом снизу вверх так, как бывало вспарывал брюхо у убитого волка. Тот охнул и повалился. Сатана выдернул нож и резанул бандита по горлу.

Справившись с этим, пошел к Афонаське, которого сначала хватил попавшей под руку дубиной, а потом, оглушив, зарезал, как и первых двух. По дороге обратно вытер нож о нестаявший снег, зажег спичку и посмотрел, нет ли на себе крови. Руки тоже вымыл снегом. Вернулся, когда светало. Нож спрятал в дупле старой сосны, решив почистить его днем. Подходя к землянке, встретил Ерофеева.

— Чего, Сатана, рано встал?

— До ветру ходил.

Но Ерофеев внимательно посмотрел ему вслед на его покрытые грязью и крупинками мерзлого снега сапоги.

Зарезанных бандитов нашли через день. А лес так и схоронил тайну апрельской ночи.

VIII

В Среднино пришел отряд, и Гурда каждый день совещался с его начальником, но уже не хвастался, как раньше, а нет-нет да и задумается среди разговора. Не тот Гурда стал, будто подменили его. О Сатане же не поминали: так себе, непутевый мужичонка, с бандитами водился, убежал — и ладно. По крайней мере, покойнее будет. А Гурда все советовался и советовался. На последнее свидание с Сатаной ходил вместе с начальником. А мужики думают:

«Зачем это Гурда частенько в лес уходить начал? Ой, замышляет парень что-то».

Но у Гурды одна мысль — изничтожить банду. Только после бандитского налета стала она еще тверже да крепче.

Последнее свиданье с Сатаной было не ночью, а к вечеру, когда над лесом уже начали спускаться сумерки.

— Значит, так. Мы пойдем, как ты сказал. Не здесь, а по заводской дороге, а потом по речонке. Часть от Средника пошлем прямо. Только как бы не заплутать. Ты выйди нам на дорогу.

— Ладно, сделаем, — говорил Сатана.

Начальник расспрашивал о дороге. Сатана рассказал. Решили, что ночью отряд выйдет из Среднина, а на рассвете вступит в лес, чтоб захватить банду днем и не запутаться самим. Начальник удивлялся:

— Всё-таки, как они близко прячутся. Неужели здесь такие густые леса?

— Эге! К Среднину самая гущина и выходит. Редкий мужик может похвастать, что забирался в её. Бандиты не больно-то всех допущали, да и болото по пути тоже. А обходную дорогу мало кто знает. Знают, что есть. А где она — проклятая, — не найдешь. Больше через завод ездют. Ну, я-то знаю, проведу, — уверял Сатана.

Попрощались. Разошлись. И Сатана пошел. А следом за ним Ерофеев. Запомнил, что за день до того, как нашли зарезанных, Сатана рано утром пришел к землянке в грязных сапогах. Усомнился в Сатане, но никому не сказал, а стал сам следить за его каждым шагом.

Проследил и на этот раз, как Сатана на погорелом месте с Гурдой разговаривал.

Сатана идет впереди, а Ерофеев от дерева к дереву за ним. Не хочет из виду опускать. Зато и увидал все. Видел, как Сатана спустился в овраг за полянкой, огляделся, подошел к дереву, что-то вынул из дупла и после забрался по откосу на полянку. Сатана — к себе в землянку, а Ерофеев — к Свистунову. Не успел Сатана лечь на нары, как пришли за ним.

— Сатана! Свистунов зовет.

Вышел Сатана и смотрит: у костра стоит Свистунов, Ерофеев и с десяток бандитов. А Ерофеев сразу с вопросом:

— Куда ты сегодня днем ходил?

Почуялось неладное. Насторожился.

— А тебе зачем?

— Спрашивают тебя, куда ходил, — ну, и отвечай.

— Никуда не ходил.