Ровесники: сборник содружества писателей революции «Перевал». Сборник № 4

Усиленный наряд полисменов с трудом сдерживал ярость толпы. Пришлось пустить в ход дубины. Пожарная команда открыла воду. Сильный напор воды освежил горячие головы.

Моринэ быстро вышел из своей уборной.

Держась стороной, он искал глазами мисс Уольтерс. После пережитых минут ему хотелось взглянуть на свое божество еще раз. Один лишь взгляд, и все будет хорошо.

И вот Моринэ видит мисс Уольтерс, она идет под руку с Кольберном. Боксера сопровождают его друзья. Сам Кольберн мрачен, как осенняя туча.

Мисс Уольтерс пробует заговорить с ним, шутит, но видит растерянный и смущенный взор и скоро смолкает. Она и вся компания садятся в трамвай.

В несколько прыжков Моринэ был около компании, и, готовясь войти в трамвай, занес ногу на ступеньку.

— Нельзя! Вагон для белых! Для черных идет следующий вагон! — остановил его сердитый голос кондуктора.

Смущенный Моринэ все еще стоит на подножке и не знает как быть?

— Слезь — черная обезьяна! Это относится к тебе! — злобно говорит мисс Уольтерс, приближая зонт к лицу негра.

Моринэ порывисто схватил зонт, не сознавая своего желания, и тут же выпустил его из рук и тихо отошел от трамвая…

Стихи

В. Наседкин Зимнее утро

По мутным склонам небосвода
С глухих плотин, издалека
Ползут разливы молока,
Как в половодьи тихом воды.

В них притаились крики вьюг

И не один метельный ворох…
И мнится — ловит чуткий слух
Далекий и протяжный шорох.

Проглянет облако на миг,

Блуждая тенью по беспутью,
И так же вмиг белесой мутью
Задернется в полях немых.

И день, и сумрак, как не свой —

Висят зевотой ледяною
Вблизи, вдали и с высоты,
И сумрак тот же за луною,
Что опустился на кусты.

И небо здесь, и небо там —

Неслышных облак полный стан.

* * *

Но вот, где толпы облаков
С утра темнели стаей пленных
Да изредка синела высь, —
Безумье ярое белков
Вдруг опускается вселенной,
К нам опрокинутою вниз.
Оно молчит и взгляд потухший,
Слегка похожий на гранит,
Несытой жадностью глядит
На наши вздрогнувшие души,
На наши тощие сердца.
(Взгляд обезумевший слепца).

И вновь по склонам небосвода

С безвестных рек, издалека
Ползут разливы молока,
Как в половодьи тихом воды…

* * *

Но миг еще, и вот растет
Шатер опущенный полмира,
И веет сказкой от высот
Полувоздушного Памира.

И сердцу трепетно легко.

Скользит минута золотая.
И верится — недалеко
Поля маисные Китая,

Поля и рощи и луга,

Песков желтеющая скатерть
И розоватые снега
Горы Кунь-Ляо на закате.

Вот только приподнять бы край,

Ножом по этой мглистой коже! —
А там — нефритовый Китай
На все Китаи непохожий.

* * *

За полдень — снег.
Без ветра — снег.
Как белый пух,
Как белый мех,
Ложится тихо, как туман —
Незванный гость полярных стран,
Незванный гость, незванный друг, —
Предтеча бурь и дымных вьюг.

Михаил Голодный Мой стих