Ровесницы трудного века: Страницы семейной хроники

– Если бы я не присутствовала на уроке и не видела, как вы работали, подумала бы, что вы списывали друг у друга. У всех одно и то же. Дождь изображается в виде слез, капающих по стеклу, ветер – непременно рыдает и безжалостно рвет листья.

Я похолодела: и у меня «капали слезы» и «ветер», правда не «безжалостно», но «судорожно», «рвал листья».

– Только одну работу могу прочесть классу, – продолжала Юлия Ивановна и вынула тетрадку – не Верину и не мою, а скромной, тихенькой девочки Муры Качаловой.

Мура писала, как приятно ранней осенью собирать яблоки, как хорошо пахнет этими яблоками в сенях и комнатах и как весело жечь костры из мусора в фруктовом саду.

– У Юльки нет вкуса, – сказала в переменку Марина Шиловская, наша лучшая исполнительница цыганских романсов. «Наверное, у нее тоже все эти фразы были, – подумала я, – да еще с цыганским надрывом».

А с Ташей в этом году получилась необыкновенная перемена. Слез больше не было. С самого начала учебного года она подружилась с двумя отчаянными одноклассницами, Ольгой Баташевой и Олей Хелмской. Девочки не любили друг друга, и я думала, что между ними возникнет соперничество. Но Таша пресекла это с самого начала:

– Если вы хотите со мной дружить, то терпите и людей, которые мне нравятся, – заявила она. Вообще, она задавала тон, носилась по коридору и как-то быстро сумела завоевать расположение класса.

– Что, тебя подменили, что ли? – возмущалась ее классуха.

Домой Ташу, конечно, из-за плохого поведения по воскресеньям не отпускали, но и мама стала приезжать очень редко. В Отякове шли хозяйственные работы, чистился пруд Агуменник, пристраивались сараи. <…>

Лодыженские и подарки

Лодыженские продолжали жить у себя в имении в Пензенской губернии. Перед большими праздниками, перед именинами и рождениями мы старательно писали им поздравления, в ответ получали тоже открытки и подарки в посылках. Бабушка Оля была большая рукодельница, она вязала нам кофточки, шапочки, нижние юбки, даже одеяла у нас были связаны ее руками: у меня голубое, у Таши зеленое с розовым.

Незадолго до Масленицы приехал в Москву дядя Илюша. Он привез нам с Ташей письмо от тети Сони и передал маме деньги на билеты в Художественный театр на «Синюю птицу». Тетя Соня писала нам, что она так давно не видела нас и не имеет представления, какие мы стали. Ей очень хочется узнать про нас все, ведь наши письма содержали только поздравления, и она задавала ряд вопросов.

– А все-таки какие мы свиньи, – сказала Таша, когда я окончила читать ей письмо. – Ведь они нас любят, заботятся о нас. А мы хоть бы лишнее словечко в письме написали: «поздравляю, желаю, целую». Давай каждая напишем по длинному письму.

И в тот же вечер Таша пришла ко мне в класс.

– Поправь ошибки, – сказала она, протягивая мне четыре странички, исписанные аккуратным почерком.

Мое размашистое письмо было тоже готово. Мы обменялись. Окончив читать, мы обе расхохотались. Таша писала про меня, а я про нее. Она писала, что я много читаю, и что у меня есть любимый писатель Тургенев, а поэт – Надсон, и что когда я знакомлюсь с новыми людьми, прежде всего их спрашиваю, нравятся ли им эти писатели, если да, «то Леля одобряет этих людей, а если нет, считает их нестоящими».

А я описывала, как Таша скачет верхом, как хорошо умеет ухаживать за лошадьми. Восторженно отзывалась о ее стихах и писала, что она хорошо рисует. В ответ тетя Соня прислала каждой по очень хорошему письму, и переписка между нами приняла другой оборот.

Приближалась Масленица, и впереди маячила «Синяя птица». С первого момента, как открылся занавес и начался разговор двух детей, Тильтиля и Митиль, я перестала ощущать себя: я не сидела рядом с мамой и Ташей, а жила на сцене в этой замечательной сказке. Я верила тому, что благодаря палочке феи Света все преобразовалось, закружились в воздухе крупные звезды и души вещей стали выходить наружу в образах людей. А путешествие за Синей птицей! Я просто дрожала от страха, когда все вступили в царство тьмы. Зато как чудесно было в царстве прошлого! Но больше всего на меня произвело впечатление царство будущего. И совершенно непонятно, почему это действие из современного спектакля выкинули. Кончился спектакль, а мне не верилось, что сказка кончилась, в ушах звучит милая песенка, которую поют бабушка и дедушка в царстве прошлого: «Прощайте, прощайте, пора нам уходить». А Синяя птица-то оказалась рядом, и не надо было далеко идти. Нет, я буду искать ее всегда, и далеко, и рядом.