Ровно в шесть двадцать

– Я уже бог знает сколько времени хожу кругами, пытаясь собрать деньги. Это оказалось сложнее, чем я думала. Помнишь, я на днях говорила про тайваньцев? Так вот, они проявили интерес, но сообщили, что процесс займет около шести месяцев и денег дадут совсем немного. Эту песню я слышала не один раз. Уже не знала, к кому обращаться. Поговорила со всеми потенциальными инвесторами, какие только есть рядом. Друзья, семья, знакомые – это пройденный этап. Пора подключать профессионалов. И вот мне пишут посторонние ребята и говорят, что сделку можно провернуть за две недели. Как-то это… подозрительно. Что скажешь?

– И правда странно. Как называется компания?

Тэпшоу что-то напечатала, и на экране открылась новая страница. Девушка указала на нее Дивайну.

– «Мэйфлауэр энтерпрайз». Знаешь про них? Я поискала, но информации не так уж много. Во владельцах какой-то парень по имени…

Дивайн ее не слышал, потому что смотрел на имя инвестора, который прислал его соседке крайне выгодное предложение.

«Старина Кристиан Ф. Чилтон собственной персоной. Это не совпадение. Он выяснил, кто я такой и где живу».

Дивайн отвел глаза.

– Слушай, не торопись с этими ребятами, ладно? Отложи переговоры на некоторое время.

Тэпшоу засомневалась:

– Двадцать пять миллионов – не шутки, Трэвис.

– Просто прояви выдержку, и тогда, может, получишь пятьдесят миллионов или даже больше.

– Погоди, я не хочу продавать компанию! Я хочу развивать ее. Это мое детище!

– Я не предлагаю ничего продавать. Просто поверь мне, Джилл. И сходи поужинай.

Он оставил Тэпшоу обдумывать его просьбу и уехал на встречу с Брэдом Коулом.

Глава 31

Дивайн притормозил напротив дворца Коула, заблокировал руль у мотоцикла, снял шлем и перебежал трусцой дорогу. Именно этот адрес был на записке, которую вручил Полсон. Дворец сверкал ярче рождественской елки, перед входом стояли шикарные автомобили, в том числе старый, но прекрасно отреставрированный «Дюзенберг-Фаэтон» вишнево-красного цвета. Кажется, в доме намечался праздник. Значит, разговор пройдет на личной территории Коула. Магнат преподнес первый сюрприз за вечер.

На воротах была видеокамера и кнопка для связи. Дивайн помахал рукой и представился. Ворота распахнулись, он вошел.

У входа стояли крепкие мужчины, не уступавшие ему ростом и габаритами; они старательно обыскали его, заставили поднять рубашку, обшарили торс и конечности.

– Дамы, наверное, в восторге от подобного внимания, – сказал Дивайн одному из них.

В ответ тот даже не улыбнулся.

Внутри дом выглядел столь же помпезным и футуристичным, как и снаружи. Высокие потолки, множество окон причудливой формы, панели из дерева всех пород и блестящего металла. Фактурная плитка на полу вперемешку с разноцветными коврами. Простая на вид мебель, уникальные светильники: одни маленькие и тусклые, другие размером с небольшой спутник, явно сделанные на заказ из дерева, металла и даже тканей. Картины на стенах, похожие на оригиналы. Видимо, Коул предпочитал Пикассо и Поллока.

Гостей было немного, Дивайн насчитал человек двадцать, по крайней мере, из тех, кто попался на глаза. Вечер выдался теплым, возможно, кто-то вышел к бассейну. Он огляделся в поисках девушки в бикини, но не увидел ее.

Что делать, было непонятно. Спросить, где Коул? Или стоять, будто школьник, ожидающий взбучки от директора?

Ничего толком не решив, он отправился искать выпивку.

Бар обнаружился в соседней комнате. Несколько человек стояли в очереди. Они покосились в сторону Дивайна, но тот, наверное, выглядел не слишком презентабельно, потому что они молча отвернулись.

Он взял бокал с пивом и принялся бродить из комнаты в комнату. Повсюду встречались люди, но в столь огромном пространстве они попусту терялись. Кажется, здесь можно было разместить армейский полк.

Все выглядели загорелыми и вальяжными, в простой на вид одежде, которая стоила целое состояние. Дивайн заглянул в другую комнату и напрягся: из ниоткуда вышла та самая женщина и зашагала в его сторону.

«Нельзя появляться так неожиданно, надо предупреждать мужчин о своем выходе!»

На девушке было обтягивающее короткое платье лаймово-зеленого цвета, которое обрисовывало все изгибы и подчеркивало загар. У нее оказались яркие голубые глаза и белоснежная улыбка. Светлые кудряшки обрамляли лицо. Образ дополняли золотистые босоножки. Дивайн невольно залюбовался ноготками, окрашенными в бирюзовый цвет.

Она напоминала ему Кристи Бринкли, которая в красном «Феррари» везла Чеви Чейза к вратам их личного рая[10]. Фильм сняли еще до его рождения, но в глазах Дивайна он был настоящей классикой и до сих пор вызывал у него улыбку.

– Я Мишель Монтгомери.

– Трэвис Дивайн.

Они пожали друг другу руки.

– Мистер Дивайн, рада познакомиться.

– Зовите меня Трэвис, пожалуйста.

Вспомнилось, как она беседовала с забинтованным Кристианом Ф. Чилтоном возле бассейна.

«Уж не обо мне ли шла речь?»

Потом подумалось, нет ли здесь Чилтона. Если так, то грядут неприятности. «БМВ» во дворе он не заметил, но у подобных парней не одна машина. Может, тот самый «дюзенберг» в их числе. И личный водитель в придачу.