Роза Дюруа

— Куда мы идем? — спросила Ванесса, лучезарно улыбаясь. — Ты сказал, что на этот раз выбирает Дульсе.

— Представь себе, мы идем не в цирк и не в оперетту, — улыбнулся Рикардо, — а в оперу. «Волшебная флейта» Моцарта устраивает тебя?

— Это Дульсе сама выбрала? — не поверила своим ушам Ванесса. — Я могла ожидать чего угодно, но только не этого.

— Тем не менее, — сказал Рикардо. — Она долго изучала программу театров в газете и наконец выбрала. Чего же ты хочешь, девочка взрослеет.

Рикардо привез Ванессу в дом Линаресов, где Кандида стала потчевать подругу кофе, сваренным по новому рецепту. Ванесса прихлебывала небольшими глотками, то и дело искоса посматривая на Дульсе. В девочке действительно что-то изменилось, что-то неуловимое, трудно поддающееся определению. Она стала как-то старше. Ванесса вспомнила, как еще совсем недавно они ездили отдыхать на озеро и Дульсе требовала, чтобы ей позволили погрести, а потом спрашивала, кто такие шантажисты.

— Ну что, Дульсе, шантажисты больше тебя не мучают? — весело спросила она у девочки.

— Нет, — очень серьезно ответила девочка, как будто не понимала, о чем идет речь.

— Как, ты забыла? — удивилась Ванесса. — Когда мы с тобой и твоим папой ездили на озеро, ты все спрашивала, кто такие шантажисты.

— А-а, — ответила Лус и постаралась улыбнуться, но улыбка у нее вышла немного вымученной.

Тетя Ванесса значилась в списке, который дала ей сестричка, но там о ней не было написано ничего особенного: «Подруга тети Кандиды. Живет одна, муж давно умер. Приходит в гости». Можно было подумать, что речь идет о старой бедной родственнице, похожей на Кандиду.

Однако едва увидев «тетю Ванессу» с отцом на пороге, Лус поняла, что тут все не так просто. Ванесса оказалась элегантной, красивой и еще вполне молодой дамой, и было очевидно, что она нравится папе. Да и тетя Кандида так старалась посадить их рядом, так навязчиво хвалила перед Рикардо наряды и красоту Ванессы, что сомнений не оставалось. Ванесса — опасная соперница. Лус и Дульсе затеяли весь этот маскарад не для того, чтобы спокойно смотреть, как их родители будут жениться и выходить замуж за других.

И в то же время Ванесса казалась Лус очень симпатичной. Если бы не мама, эта женщина, возможно, была бы прекрасной парой для отца. Как бы там ни было, пока она решила осмотреться и не предпринимать никаких действий. Тем более что ее сейчас ждала большая радость — посещение столичной оперы, театра «Колисео», где, как она изучала по истории мексиканской музыки, двести лет назад были поставлены первые итальянские оперы. Увидеть все это своими глазами! Даже беспокойство по поводу отношений тети Ванессы и отца не могло поколебать ее праздничного настроения.

Этот поход в театр «Колисео» Лус запомнила на всю жизнь, хотя впоследствии посещала лучшие оперные сцены мира, потому что это было впервые. Ее ошеломило все — и бархатная обивка кресел, и тяжелый золоченый занавес, и блестевшие тысячами хрустальных подвесок огромные люстры под потолком. Но вот занавес поднялся, и ее захватила легкая, как вихрь, музыка Моцарта.

Лус, конечно, слышала эту оперу на пластинке в исполнении лучших голосов мира и поэтому с интересом ждала, как певица, игравшая Царицу Ночи, справится с известной арией, которая считается одной из труднейших у Моцарта и в операх вообще. К ее большому разочарованию, певица не стала пытаться взять этот трудный барьер и спела арию на октаву ниже. «Так каждый дурак сможет», — разочарованно подумала Лус.

В антракте она сказала об этом отцу и тете Ванессе, совершенно забыв, что Дульсе абсолютно не разбиралась в музыке. Но сейчас она находилась в таком возбуждении, что забыла обо всем.

— Она же с самого начала взяла ниже! — говорила она, когда они прогуливались по фойе.

— Да что ты, Дульсе, это тебе просто показалось, — смеялся Рикардо, который не был большим знатоком оперы и ничего не заметил.

— Нет, не показалось, — горячилась девочка. — Должно быть на октаву выше. Она просто не может вытянуть.

— Ну, ты скажешь! — Рикардо погладил свою упрямую дочку по голове. — Это же одна из лучших мексиканских певиц. У нее прекрасный голос.

— Голос красивый, а диапазона не хватает, — настаивала Лус и, видя, что Рикардо не верит, в отчаянии остановилась и сказала: — Смотри, она пела вот так: «А-а-а, а-а-а», — и Лус очень точно изобразила рулады, которые исполнялись на сцене. — А надо вот так, очень высоко, как колокольчик звонит.

Она открыла рот и, к немалому удивлению всех, кто собрался в фойе, без единой ошибки пропела самую сложную часть арии Царицы Ночи. Ее чистый голос уходил в такую высь, что было невозможно поверить в то, что человеческие голосовые связки на это способны.

— Понимаешь теперь? — спросила Лус, кончив петь.

— Понимаю, — ошарашенно ответил Рикардо.

Вокруг зааплодировали. Рикардо обернулся на Ванессу, которая, так же как и он, стояла, застыв от неожиданности.

Лус поняла, что в запальчивости сделала большую ошибку. Сейчас они обо всем догадаются… Она попыталась исправить положение: