Роза Дюруа

«Значит, это правда, — подумал он. — У Розы есть какой-то мужчина. Для него она старалась раздобыть деньги».

Роза как будто бы прочитала его мысли.

— Мне очень больно, Эрнандо, что ты мне не доверяешь, — произнесла она. — Мы с тобой так долго были друзьями, и я никогда тебя не обманывала.

Эрнандо посмотрел ей прямо в глаза, и ему стало стыдно своих подозрений.

— Хорошо, Роза, — сказал он. — Я верю тебе и буду ждать той минуты, когда ты сама захочешь мне все рассказать.

Он поднялся и, прежде чем идти, поднес ее руку к губам и нежно поцеловал ее. Роза посмотрела на него благодарным взглядом. Но на душе у них обоих было тяжело.

ГЛАВА 39

В гостиную заглянула Томаса.

— Что с тобой, радость моя? — спросила она. — На тебе лица нет.

— Ах, Томаса, — вздохнула Роза и вдруг всхлипнула, — неужели я всю жизнь поступала неправильно?

— Твоя беда в том, что ты всегда поступаешь, как тебе сердце подсказывает, — отозвалась Томаса. — Сердце-то у тебя доброе, да слишком горячее. И гордости много.

Томаса подошла к Розе и обняла ее за плечи. Роза прижалась к ней и почувствовала себя немного лучше.

— Скажи, а где Лус? Что она делает?

— Где твоя принцесса? У себя в комнате книжку читает. Ох, не нравится мне это баловство. Убирать за собой перестала, посуду моет, только когда напомнишь. Сегодня попросила ее овощи для рагу почистить, через двадцать минут в кухню пришла, а она еще и не начинала. И чуть что, обижается, прямо как маленькая. Неужели правда ее поездка испортила?

— Томаса, я тебя понимаю, но мы должны быть терпеливы. Доктор Родригес сказал мне, что у нее сейчас трудный период и мы должны с ней обращаться помягче.

— «Трудный период»! — фыркнула насмешливо Томаса, которая не была поклонницей современных педагогических теорий. — А по-моему, это все обычное баловство. Ты мать и должна ей объяснить.

— Хорошо, Томаса, я обязательно пойду и поговорю с Луситой, — сказала Роза. — И ты тоже иди отдыхай. Не волнуйся, все будет нормально.

— Да мне главное, чтобы у тебя все было в порядке. Тогда и я волноваться не буду. Ладно, спокойной ночи, Розита.

Томаса поднялась в свою комнату, а Роза отправилась в комнату Лус. Девочка лежала на застеленной кровати в майке и в джинсах, перед ней была раскрытая книжка, но она не читала. Дочка показалась Розе такой юной и беззащитной, что у нее защемило сердце.

— Ты почему не спишь, Лусита? — спросила она.

— Мамочка, — сказала она робко. — Я вот в Мехико все время думала… — Она замолчала. — Ведь землетрясение тогда было в столице?

— Ты о чем говоришь? — Роза встревоженно посмотрела на нее.

— Ну то землетрясение, помнишь? Ты говорила, что папа и моя сестричка погибли. А ты знаешь, где они похоронены?

Роза растерянно посмотрела на дочь. Как ни странно, она не ожидала такого вопроса. Много лет назад она завела в доме порядок ни при каких обстоятельствах не упоминать о прошлом, и они с Томасой это строго соблюдали. Ей казалось, что Лус это воспринимает как должное. И вдруг такой странный вопрос.

— Я не смогла этого узнать. Я тогда болела, меня увезли. А потом мне не удалось получить никаких сведений.

— Мамочка, нам на экскурсии рассказывали о землетрясении, и я подумала: «А вдруг папа и Дульсе не погибли? Вдруг их спасли?»

Роза была ошеломлена. Перед ее глазами вдруг возникла та страшная картина, она будто вновь видела, как громадный обломок стены накрывает маленькую Дульсе.

— Нет, я же сама видела, — машинально произнесла она. И вдруг ее как током пронзило. Ведь она же не видела своими глазами Дульсе после этого.

— Понимаешь, я читала, что много было разных необыкновенных случаев. Когда людей вытаскивали из-под обломков. Думали, что они погибли, а они оказывались живыми.

Роза пристально смотрела на дочку, как бы не видя ее. Она вспомнила, как, охваченная горем и ужасом, бежала из Мехико. Единственной ее мыслью тогда было очутиться как можно дальше от места, где она пережила такие страдания.

А что, если Дульсе в самом деле осталась жива? Тогда получается, что Роза по своей вине разлучилась с дочерью, оставив ее расти без матери. Нет, в это было просто невозможно поверить.

— Мама, — тихим, нерешительным голосом продолжала Дульсе. — А ты очень любила папу?

Роза невольно вздрогнула. Потом удивленно посмотрела на дочь. Девочка серьезно глядела на маму, ожидая ответа.

— Конечно, очень любила, — ответила Роза, стараясь выиграть время.

— Как ты думаешь, наш папа был лучше, чем твой друг Эрнандо или чем этот сеньор Наварро?

Роза совсем растерялась. Никогда раньше дочка не пыталась разговаривать на такие темы. Может быть, она просто взрослеет?

Но девочка смотрела на нее и ждала ответа. Роза не могла дольше молчать.

— Понимаешь, моя милая, — начала Роза, — я тогда была такая молодая, у меня было мало жизненного опыта. Для меня твой отец казался принцем из сказки.

— А разве он тебя не любил?

— Ну конечно, он меня любил. Но он мужчина и воспитан совсем по-другому.

— А что, разве мужчины любят не так, как женщины? — заинтересовалась Дульсе.