Роза Дюруа

— Я прошу вас оформить покупку, — спокойным голосом сказал Феликс. Сеньор Ластра взял чек и занялся оформлением сертификата, а свою помощницу подозвал завернуть украшение.

Перед тем как окончательно закрыть футляр, продавщица, как бы на прощание, взяла колье в руки, приложила его к себе, и узорная серебряная оправа заиграла блеском великолепных камней, которые, казалось, способны были сами осветить помещение.

Вот теперь сердечные капли понадобились уже не одному сеньору Ластра, потому что именно в тот момент дверь магазина отворилась и на пороге появились Каролина Рокас и Консепсьон де Менендес.

ГЛАВА 42

Многие люди не спали в эту ночь в большом городе Мехико. Ворочался Рохелио, думая о странном поведении жены, не спала и Эрлинда, которая разрывалась между мужем и братом. Не могла заснуть Милашка, которую потрясла встреча с дочерью Рикардо. Только теперь Милашка стала понимать, что ждет ее в этом браке, ведь та неприязнь, граничащая с ненавистью, которую высказала эта девочка, будет общим чувством всех родственников и друзей Рикардо. Готова ли она на такое испытание, в этом Милашка совсем не была уверена.

За всю ночь не сомкнул глаз и Альфонсо Перес, он же Пончо. У него захватывало дух при мысли, что завтра утром он получит колоссальную сумму. Он уже полностью разработал план действий. Получив деньги, он немедленно уходит из агентства через запасной пожарный выход и сразу же едет в аэропорт. Первым же рейсом он летит куда угодно за границу. Все равно куда. Теперь лишь бы Крокодил ничего не заподозрил.

Не спал в своем шикарном особняке и сам Крокодил — Федерико Саморра. Он никогда не думал, что еще раз услышит об этом щенке Густаво. Ему удалось тогда прекрасно запутать следы и кинуть следствию несколько фальшивых улик, которые однозначно указывали на Густаво Гуатьереса. Его загребли, и никто не сомневался в том, что виновен именно Густаво, хотя денег у него не нашли. Сыграло на руку и то, что Густаво уже привлекался к уголовной ответственности за мелкую кражу в — даже сейчас Федерико Саморра ухмыльнулся при воспоминании об этом — книжном магазине. Вот судьба — украл книжку и отдувается потом всю жизнь. Но ведь Густаво так и не узнал, кто его подставил. Неужели он мог встретиться в тюрьме с кем-то из подручных Саморры… «Вот, — горько думал Федерико Саморра, — никогда нельзя отпускать свидетелей живыми. Золотое правило. И этого Густаво нужно было давно пристукнуть на отсидке. Трудно держать все в голове, забываешь… а потом вот такие сюрпризы». Что ж, придется завтра отдать этим молодцам двадцать миллионов. Но Саморра был уверен, что воспользоваться ими они попросту не успеют. «Пора вызывать Ниньо, — подумал он, — пусть заодно разделается и с Линаресом, что-то он мне надоел. К черту эти цивильные методы». «Цивильными методами» Федерико Саморра называл клевету, подкуп, провокацию и тому подобное, что не было связано с физическим уничтожением противника.

Некрепко спал и Пиявка. Его замучило безденежье, ведь хотелось так многого — и роскошный автомобиль, и большую квартиру. Он принял решение — завтра же наведаться к Саморре с приветом от Густаво Гуатьереса. Он надеялся, что с помощью главы регионального отдела он сможет несколько улучшить свое материальное положение.

Ровно в девять часов Пончо робко постучал в кабинет своего шефа.

— Войди, — раздался громовой голос Саморры, и Пончо удивился, услышав, что он не потерял своей зычности.

Он бочком вошел в кабинет и увидел, что шеф стоит у большого окна, откуда открывался вид на часть улицы и кафе «Палома». В этот ранний час в кафе было уже порядочно посетителей, поскольку оно располагалось в деловой части города, где жизнь начинается рано.

— Ну? — спросил Федерико Саморра у своего помощника, продолжая разглядывать кафе внизу. Пончо не придал этому большого значения.

— Простите, дон Федерико, я по тому самому дельцу…

— Помню, помню, — сказал Саморра. — Где ты должен передать деньги?

— Я… — Пончо на миг растерялся, но тут же нашелся. — Я должен завернуть деньги в газету и оставить пакет на столике в павильоне прохладительных напитков тут неподалеку. А сам уйти, — ответил он.

— Отлично, — процедил сквозь зубы Саморра. Он открыл портфель и вынул оттуда двадцать аккуратных пачек. — Попроси у Фуэн газету.

Пончо выскочил в приемную, где за столом сидела Фуэнсанта, и, найдя старый номер «Диарио», вернулся в кабинет шефа. Он аккуратно завернул пачки денег.

— Ну? — вопросительно сказал он. — Я пошел?

— Иди, — проворчал Саморра и снова подошел к окну.

Пончо вышел из кабинета.

— Ну как дела? — спросила его Фуэнсанта и удивленно подняла брови, увидев, что обычно такой внимательный любовник проскочил мимо и лишь раздраженно отмахнулся от нее, что-то сунул в свой дипломат и выскочил в коридор.

Пончо бежал в сторону черной лестницы. По лбу струился пот. Теперь нужно было действовать четко и быстро в соответствии с заранее намеченным планом.