Роза Дюруа

«Дорогая, любимая Линда,

милая моя лисичка,

я долго не писал тебе. Я не хотел посылать письмо через тюремную почту. В нем все равно ничего не напишешь. Ты знаешь, что я получил дополнительный срок за попытку бегства. Я был идиот, надо было действовать иначе. Но вот теперь я на свободе. Я не мог дождаться — я хотел отплатить тому негодяю, который засадил меня за решетку.

Ты удивляешься, читая эти строки? Не удивляйся, верь мне — я не совершал того ограбления. Меня подставили. И здесь в тюрьме я узнал имя того, кто это сделал. Этот человек живет где-то в Мехико. Я найду его и отомщу. Ты должна понять меня.

К сожалению, во время побега мне прострелили ногу, и я не могу ходить. Но как только я поправлюсь, я найду его где угодно, хоть под землей. Справедливость должна быть восстановлена.

Передаю письмо через одного верного парня, который вместе со мной вышел на свободу.

Поклонись от меня святой Деве Гвадалупе.

Густаво (твой несчастный кролик)».

— Ну я пошел, — услышала Эрлинда как сквозь сон. Она только кивнула, не поднимая головы, полностью погруженная в содержание письма.

— Что ты передал этой женщине? — услышала вдруг Эрлинда знакомый голос.

Она подняла голову и, к своему ужасу, увидела рядом с парнем, который принес письмо, Рикардо Линареса. Тот с подозрением смотрел на Херувима, который поглубже засунул руки в карманы, видимо, пряча деньги.

— Ничего особенного, — нагло ответил Херувим, пожимая плечами.

— Рикардо! — воскликнула Эрлинда.

Воспользовавшись всеобщим замешательством, Херувим перепрыгнул через небольшое заграждение, которым было обнесено кафе, и быстро побежал по улице. Рикардо рванулся было за ним, но затем остановился.

— Эрлинда, — сказал он, — покажи, что этот человек передал тебе.

— Но, Рикардо, — прошептала Эрлинда.

— Я не первый раз вижу, как ты встречаешься с какими-то подозрительными мужчинами, Эрлинда, — немного успокоившись, продолжал Рикардо. — Пойми, если бы ты не была женой моего брата, я никогда не стал бы обращать на это внимание. Но Рохелио мне не чужой, и потому мне небезразлично, с кем встречается его жена.

— Я ни с кем не встречаюсь, Рикардо, клянусь тебе, — сказала Эрлинда, и из ее глаз хлынули слезы. — Это совсем не то, что ты думаешь.

— А что я должен думать, Эрлинда? — спросил Рикардо. — Что бы ты подумала на моем месте?

— Не знаю, — ответила Эрлинда, а затем повернула к нему свое заплаканное лицо. — Рикардо, позволь мне ничего не объяснять тебе. Но я скажу тебе только одно — мне очень тяжело. Я знаю, все это выглядит очень подозрительно. Но я ни действием, ни мыслью никогда не обманывала твоего брата. Клянусь жизнью, клянусь жизнью Флорентино.

— Хорошо, Эрлинда, я поверю тебе, — сказал Рикардо. — Я всегда считал тебя очень верной и честной женщиной, и мне не хотелось бы в тебе разочаровываться.

— Тогда я попрошу тебя об одном — не говори Рохелио, что видел меня здесь, — Эрлинда смотрела на него умоляюще.

— Хорошо, — кивнул головой Рикардо, — пока не скажу.

Всю эту сцену в полном молчании наблюдали Леандро и Милашка, продолжавшие сидеть за своим столиком. Милашка с интересом вглядывалась в лист бумаги, который незнакомая ей женщина держала в руках, — она, без сомнения, узнала его. Это был тот самый лист, вырванный из блокнота, на котором она несколько дней назад под диктовку Пиявки написала письмо. Но, может быть, она ошибается. На свете тысячи одинаковых блокнотов, люди ежедневно вырывают из них листы и пишут письма. И все же ей казалось, что это то самое письмо.

Когда Рикардо вернулся за их столик, Милашка спросила его, притворившись, что слегка ревнует:

— Что это за женщина? Ты так рассердился, когда увидел, что она встречается здесь с мужчиной. Разве она не имеет права встречаться с кем хочет, или вы с ней как-то связаны?

— До чего же женщины ревнивы, — улыбнулся Рикардо, — повсюду видят мнимых соперниц. Это Эрлинда, жена моего брата Рохелио. Мне все-таки небезразлично, с кем встречается его жена, тем более что этот тип мне очень не понравился. Он похож на уголовника.

«Эрлинда, — подумала Милашка. — А то письмо начиналось словами: «Дорогая, любимая Линда». Нет, предчувствие ее не обмануло. Это было, разумеется, то самое письмо. «От кролика к лисе», — усмехнулась про себя Милашка.

Значит, женщина, которой писал неизвестный Густаво, который по-прежнему сидит в тюрьме, адресовано невестке Рикардо. Какое совпадение! Во всяком случае, Милашка решила запомнить этот факт, но при этом пока не сообщать его Пиявке. Милашка понимала, что, общаясь с типом вроде Пиявки, лучше иметь в руках козырь.

Тем более что Херувим, который приходил на встречу с Эрлиндой, никогда не видел Милашку, а если и увидит, то вряд ли вспомнит — ведь во время его встречи с Эрлиндой он сидел к Милашке вполоборота и, кажется, ни разу не взглянул в ее сторону.

После того как Эрлинда ушла, все трое некоторое время сидели молча.

— Ты веришь ей? — спросил Леандро.

— Даже не знаю, — ответил Рикардо. — Ее встречи кажутся мне очень подозрительными, но она всегда была такой открытой и честной. Да, пожалуй, я ей все-таки верю.