Роза для дракона (СИ)

Ночной мир переполнен слишком громкими звуками: будто раскаты грома — звук собственных шагов, точно крик чайки — поворот ключа в ржавом замке, токийское землетрясение сотрясает грудь — то бьется сердце.

Она огибает невидимые, но изученные наизусть препятствия: угол стола, за ним еще один, еще. Дверь. Под пальцами холодная. Нет, обжигающе ледяная, а за ней… Знакомый запах парфюма, кажется, въевшийся во все предметы, находящиеся в помещении. Даже в ее кожу.

Женщина торопливо пересекает просторную полупустую комнату — ее цель картина, висящая над камином. Узкие ладошки в темноте святящиеся, точно два призрака, давят сначала на верхние, а потом и на нижние уголки. За спящим колдопортретом едва различимо звякает какая-то шестеренка в механизме и полотно чуть слышно отъезжает в сторону. За картиной лимбовый замок.

Она чертит палочкой в воздухе, произнося сложные заклинания, обнаруживающие защитные чары, но не находит ничего. Неужели сейф заперт просто на комбинацию цифр? Она тихо шепчет «Alohomora», но дверца не открывается. Пальцы женщины дрожат, когда она дотрагивается до замка.

«12051982». Сейф закрыт. Она набивает следующую комбинацию «19821205». Снова мимо. Дальше идут «120582», «01092005», «010905», «05061980». И лишь после часа бесплодных попыток и полного отчаяния, на комбинации «12050109» замок сдается. Как же она сразу не догадалась?!

Спрятать то, что находится в сейфе, не составляет труда. Ведь она, в отличие от хозяина этих ценностей, благоразумно пользуется заклятием сжатия, маскирующими чарами, и тогда на ее ладони оказывается маленькая дамская пудреница с инкрустированной цветными камнями крышечкой.

Женщина покидает комнату и больше не слышит громких звуков. Её не терзает совесть. Впервые за много недель, а быть может и лет, она засыпает в собственной постели глубоко и спокойно. До самого утра.

Из синей папки Розы Малфой

«Привет папа!

У меня все хорошо. Правда! И все твои догадки что я: похудела, подурнела, не высыпаюсь, выгляжу бледной, устала (нужное подчеркни, пожалуйста, сам), лишь следствие того, что раньше ты видел меня после маминой стряпни и пирогов бабушки Молли. Конечно, эльфы Малфоев не могут сравниться в мастерстве с Уизли, но я не горюю и открою секрет: нашла новую, совершенно удивительную кондитерскую в западной части Косого переулка, где, собственно, и надеюсь увидеть тебя в следующий четверг, часиков в семь. Выпьем по чашечке латте, поболтаем. Все же мне кажется, что ваш с мамой визит в Малфой-Мэнор, мера излишняя. Тут никто меня не унижает, не обижает и не притесняет. Особенно свекор. Вообще не могу взять в толк, с чего ты делаешь такие предположения. Мистер Малфой, когда я его вижу, а если учесть его занятость — это случается не часто, сама предупредительность. Так вот: он всегда обходителен и очень вежлив со мной. Мы видимся в столовой. Разговариваем. Он даже дал мне право переделать несколько комнат в доме по своему усмотрению. Правда, мне пока не хочется. Я начинаю привыкать к этой странной серой эстетике.

Как дела у мамы? (Вот только не нужно сейчас с укоризной сверлить взглядом этот пергамент и говорить, что мне нужно чаще наведываться к вам). Не нужно. Ибо я понимаю, как долго потом мама отходит после таких визитов. Знаешь, пап, а ну ее к гриндилоу, эту кондитерскую. Давайте-ка лучше встретимся все втроем и погуляем по Косому переулку. Сейчас лето и совсем не хочется сидеть взаперти. Хорошо?

Кстати, я забыла рассказать, хотя, чувствую, что ты будешь весьма недоволен таким сравнением, но все же не могу промолчать. Вчера мы с мистером Малфоем побывали в кино. Это было эпохальным событием, потому что он сказал твоими словами: „Роза, да это же просто чушь несусветная“, а после молвил, что такое месяц нужно сливочным пивом запивать. И все это притом, что он проспал ВЕСЬ сеанс. Никого не напоминает, а пап?

На этом заканчиваю. Хотя… Ты часто спрашиваешь про Скорпиуса. Я тоже часто спрашиваю, но не о нем, а у него. И знаешь… хотя он приезжает все еще крайне редко, но письма становятся длиннее и интереснее. Он так потрясающе описывает страны и города, в которых бывает, что создается полное ощущение, что я там побывала.

ОЙ, ПАПА!!! Забыла о самом главном. Теперь у меня есть собственная собака, которую вы стотыщлет не разрешали заводить, потому что у Хьюго аллергия на шерсть. Теперь в моей комнате, и что немаловажно, в кровати (не говори маме) спит маленькая рыжая и самая лохматая на свете собака — Бобби.

Не правда ли тебе интересно, откуда она?

Уговорил! Расскажу!