Роза и червь

Сквозь полупрозрачное тело амёбы было видно, как крошечные лизосомы, будто стая мелких хищников, со всех сторон спешат к пленённой, до сих пор ничего не подозревающей инфузории. Шастри встала и заходила по комнате с трубкой в руке. Её лицо оставалось невозмутимым.

— Уничтожив Зару, ты всем покажешь, что совершил ошибку. Послал её с заданием, а она наворотила таких дел, что пришлось устранять в порядке общей зачистки. Ты признаешь свой провал. Надо ли объяснять, что это политическое самоубийство?

— А ты всё ещё думаешь о политике.

— Никогда нельзя прекращать думать о политике. Далтон это понимает. Сейчас он изображает из себя союзника, но он ни за что не упустит случая использовать против тебя твою слабость.

— Ладно, допустим, мой вариант плохой. Ты видишь альтернативы?

— Ну, поздравляю, что тебе наконец-то пришёл в голову этот вопрос.

— К делу. — (Лизосомы проникли в вакуоль с захваченной инфузорией. Вода в ней потемнела от раствора пищеварительных ферментов). — Что ты предлагаешь? Пощадить корабль и колонию? Когда их заведомо захватили аквилиане?

— Вывезти Зару с Рианнон. Ударить по астероиду только после этого. И сделать вид, что всё прошло по плану. Что Зара была и осталась твоим эмиссаром, что заражение было частью плана, что ты провёл эксперимент, чтобы узнать, насколько опасны файлы Седны, и он удался. Твоя репутация безжалостного тирана укрепится, но ты ведь ей дорожишь, разве нет?

— А что потом делать с Зарой и «Азатотом»? — (Инфузория наконец-то ощутила изменение химического состава среды. Она яростно затрепыхалась, забилась о стенки фагосомы, но было поздно).

— На Венеру им, конечно, нельзя. Отправь всех на Землю. Под карантин. Назначь Зару... ну, например, резидентом Космофлота в какой-нибудь колонии.

— Да ведь она натворит дел. — Янг сделал сложный жест пальцами. В микрариум откуда-то опустился венчик ребристых, блестяще-чёрных щупалец из мономолекулярных нитей и потянулся к амёбе. Всё ещё живая инфузория продолжала бешено биться о стенки своей смертоносной камеры.

— Не давай ей реальных полномочий. Это будет почётная ссылка и только. А сам корабль уничтожь на околоземной орбите, прямо в Сфере Ахимсы. Осколки создадут необходимый карантин.

— Ты говоришь о карантине. Верно ли я понял, что это означает твою поддержку по вопросу о Земле? — Янг сосредоточенно подводил манипулятор к амёбе.

Шастри вздохнула.

— Да, означает. Если ты согласишься вывезти Зару, и если будет подтверждена враждебная деятельность аквилиан на Земле, я поддержу твой план. Хотя и считаю его самым преступным и изуверским из твоих планов.

— Хорошо, — сказал овер-коммандер и сделал резкое движение пальцами. — Будь по-твоему.

Манипулятор вскрыл амёбу — одним уверенным движением и наружную мембрану, и стенку фагосомы — и живая, невредимая инфузория вырвалась наружу, вылетела на простор прозрачной воды из тёмного облака ферментов, которые так и не успели её растворить.

Арлекин ищет укрытие

Рингер медленно летел над Волгой — низко, над самой водой, взбивая мощные буруны пены воздухом из фенестронов. Разумно. Ни радар, ни съёмка невысокого разрешения не отличит его от быстроходного катера. Арлекин отправил в рот ещё одну плитку вяжуще-горького восстановителя крови и глянул на Венди с уважением. Умница. Поняла, что нам надо прятаться.

— Оклемался? — спросила летчица, не глядя на него. Голос был непривычно серьёзен, глаза сосредоточенно смотрели куда-то вглубь виртуальной среды управления рингером.

Арлекин кивнул. Он действительно чувствовал себя почти нормально... насколько нормально можно себя чувствовать, когда ты только что убил ребёнка, заразился от него мелантемой и отлично знаешь, во что мелантема превратит тебя через пару дней.

— Тогда объясни, что происходит, — потребовала Венди. — Что ты делал в этом гнилоржавом храме, и почему его разбомбили, и за какой плесенью Космофлот тебя ищет, и...

— Ты отрубила связь? — перебил её Арлекин.

— Да, конечно. Сразу после взрыва. Сломаю потом антенну так, как будто её повредило взрывом... если только ты, кусок биологического мусора, объяснишь, почему я должна тебя спасать и выгораживать! Между прочим, с риском для себя! — Её голос поднялся почти до крика.

— Там был ребёнок, заражённый какой-то инопланетной дрянью, — устало сказал Арлекин. — Я его ликвидировал. А Макс Янг решил ликвидировать его ещё раз, чтоб уж наверняка. — (И ни слова о моём собственном заражении. Мы с тобой, конечно, дружим и пару раз переспали, но разве это помешает тебе сдать меня? Мне так не помешало бы. — Зачем меня ищут? Думаю, чтобы наказать за плохое поведение. Та история с рингером спасателей, ну и ещё кое-какие дела... — Он стащил с плеча сумку, раскрыл, бросил на пол. — Держи. Все эти деньги твои. Помоги мне спрятаться — и распрощаемся на этом.

— На кой мне эти наземнические бумажки? — Миллер презрительно оттолкнула сумку ногой. — Шкатулочку, впрочем, можешь подарить — красивая. И сдаётся мне, друг, ты что-то недоговариваешь. Ну да ладно. Не хочу знать ничего лишнего. Куда тебя отвезти?