Роза и кинжал

Тогда все узнают, что возлюбленный Шахразады – не то кровожадное чудовище, каким его считают. Что он является – и всегда будет являться – величайшим халифом, в котором так отчаянно нуждается Хорасан. Величайшим халифом, следы действий которого Шахразада видела, когда летела на ковре над Реем.

До тех пор ей придется хранить молчание. Вряд ли делу поможет знание о проклятии, тяготеющем над всеми презираемым правителем несчастливого государства. Выступающие против Халида воины лишь обрадуются и только быстрее соберутся напасть на столицу, уверенные, что судьба будет на их стороне.

Но когда Шахразада найдет способ снять проклятие, то обязательно расскажет о ситуации Тарику. Возможно, тогда его ненависть к Халиду хоть немного уменьшится.

И это станет первым шагом на пути к примирению.

Потому что снятие проклятия не положит конец всем страданиям.

Нужно будет еще остановить войну, причиной которой невольно послужила Шахразада.

Теперь же дело касалось не только любви. Дело касалось жизни и смерти.

Необходимо все исправить – раз и навсегда.

***

Джахандар приоткрыл один глаз. Тут же закрыл его. Снова приоткрыл. И выругался про себя, осознав собственную ошибку.

– Ты очнулся, друг мой? – раздался из темноты звучный голос.

Джахандар постарался замереть и не шевелиться в надежде, что сидевший рядом мужчина вскоре уйдет.

Однако тот лишь тихо рассмеялся и продолжил:

– Я видел, как ты только что открывал глаза. И знаю, что вчера тоже просыпался. Давай же! Обещаю, что не буду осуждать тебя. Мне всего лишь хочется поговорить с дорогим другом.

Джахандар вздохнул, досадуя на себя за необдуманное действие, так как счел недавно вошедшего в шатер одной из дочерей, потому и решил прервать свой фальшивый сон, желая поговорить с Ирсой или Шахразадой. Однако к беседе с кем-либо другим пока не был готов.

Тем более с Резой бин-Латифом.

Тем не менее Джахандар совершил грубую промашку, и теперь следовало за нее расплачиваться, пока никто не заподозрил, что именно крылось за загадочным недугом.

Вернее, пока никто не догадался об обмане.

Джахандар медленно открыл оба глаза и в мерцании полированной латунной лампы увидел сидевшего рядом старого друга.

– Выглядишь ужасно, – с терпеливой улыбкой сказал Реза.

– Прошедшие месяцы были добрее к тебе, без сомнения. – Джахандар затрясся от смеха, который тут же перешел в затяжной приступ кашля. – Но ненамного.

В словах крылась истина. В последний раз они встречались с Резой вскоре после гибели его жены и дочери, ушедших из жизни друг за другом в течение нескольких дней. Трагедия, которую не пожелаешь и врагу. Трагедия, которая явно наложила отпечаток на Резу.

Он потерял в весе. Волосы поредели на макушке, а на висках появилась седина. Старый друг отпустил усы и начал отращивать бороду. Он больше не производил впечатления слишком счастливого человека: вокруг губ залегли горькие морщины. Такие возникают не от частого смеха, а из-за вечно опечаленного выражения лица.

А глубокие борозды на лбу говорили о напряженной работе мысли. Или о частом недовольстве?

– Который час? – хриплым, надтреснутым голосом осведомился Джахандар.

– Почти время обеда. – Реза вручил ему стакан с водой.

– Дочери скоро должны прийти, – прокомментировал мнимый больной, рассеянно сделав глоток, и тут же пожалел о своих неосторожных словах.

Жестоких и необдуманных словах!

Но Реза, кажется, не обратил на них внимания.

– Тебе очень повезло иметь столь преданных детей. Мне говорили, что Ирса почти не отходит от тебя.

– Шахразада тоже меня навещает. Только сегодня являлась дважды, – сообщил Джахандар, снова отпивая воды.

– Рад слышать. – Реза подпер подбородок рукой. – Мне говорили, что она в последние несколько дней болела.

– Болела? – переспросил Джахандар, озабоченно хмурясь.

– Друг мой… – Реза сделал паузу, улыбнулся, склонился ниже и тихо добавил: – Я пришел не для того, чтобы тратить твое время понапрасну или беспокоить тебя без нужды. Главное сейчас – восстанавливать силы. Кроме того, этим вечером меня ждет неотложное дело… Однако позволишь ли задать один вопрос?

– Конечно.

– До меня доходило множество противоречивых слухов о том, что случилось в ночь, когда на Рей обрушилась ужасная гроза.

Джахандар напрягся, свободной рукой крепче прижимая к себе старинную книгу. Она по-прежнему отзывалась теплом на прикосновение, хотя больше и не обжигала так, как раньше. Холодный металлический ключ, висевший на шее, тяжким грузом тянул вниз, словно зацепившийся за дно якорь.

Реза молча наблюдал за реакцией на свои слова. Затем продолжил как ни в чем не бывало:

– Можешь рассказать, что именно там произошло?

– Я… Я не помню, – пробормотал Джахандар, впиваясь ногтями в кожаный переплет фолианта.

– В самом деле? – В ответ на кивок Реза вздохнул и с явной неохотой проговорил: – Мы знакомы уже много лет, друг мой. На моих глазах родилась Ирса. И умерла Мина… – его голос опустился почти до шепота. – Я сделал все возможное, но всегда хотел сделать еще больше…