Роза и Тис. Дочь есть дочь. Бремя любви. Рассказы

Она вздохнула.

— Мир так переменился. Я получила письмо от старой подруги, ее дочь вышла замуж за дантиста. За дантиста! В наше время девушки не выходили замуж за дантистов. За врачей — да, но не за дантистов.

Она обернулась.

— А, вот и Генри. Ты, кажется, собираешься увезти от меня мисс… мисс…

— Франклин.

— Увезти мисс Франклин.

— Я думаю прокатиться до Бьюри Хит.

— Ты взял бензин у Хармана?

— Только два галлона[194], тетя Мюриэл.

— Я этого не потерплю, слышишь? Обходись собственным бензином. Мне самой он с трудом достается.

— Дорогая, но ты ведь на самом деле не возражаешь. Мы поедем.

— Ну, так и быть на этот раз. До свиданья, дорогая. Не забудьте сообщить мне о часе вашего рождения, тогда я смогу правильно составить ваш гороскоп. Вам надо носить зеленое, дорогая, — все Девы должны одеваться в зеленое.

— А я Водолей, — сказал Генри. — Двадцатое января.

— Непостоянство, — выпалила тетка, — запомните это, дорогая. Все Водолеи ненадежны.

— Надеюсь, ты не очень скучала, — сказал Генри, когда они уехали.

— Ничуть. По-моему, твоя тетя очень милая.

— Ну, так далеко я бы не стал заходить, но она неплохая старушка.

— Она тебя очень любит.

— Не совсем так. Она не возражает против моего присутствия.

Он добавил:

— Мой отпуск почти закончен. Скоро мне предстоит демобилизация.

— И что ты будешь тогда делать?

— Не знаю. Я подумывал об адвокатуре.

— Да?

— Но это слишком хлопотно. Я думаю, может, попробовать заняться бизнесом.

— Каким?

— Ну, это зависит от того, где найдется приятель, который дал бы старт. У меня есть кое-какие связи в банках. И есть два промышленника, которые любезно позволят начать с самого дна. Понимаешь, денег-то у меня немного. Если быть точным, триста фунтов в год. Это моих. Родственники у меня чертовски прижимистые, их не тронь. Добрая старушка Мюриэл то и дело выручает, но в последнее время она и сама в стесненных обстоятельствах. Есть еще крестная, если к ней правильно подойти, она раскошелится. Я понимаю, все это звучит неприятно…

— Тогда зачем же ты мне все это рассказываешь? — сказала Ширли, ошеломленная нежданным потоком информации.

Генри вспыхнул. Машина заюлила, как у пьяного. Он неразборчиво промямлил:

— Я думал, ты знаешь… Дорогая, ты так красива… Я хочу на тебе жениться… Мы должны пожениться, должны…

3

Лаура смотрела на Генри с какой-то безнадежностью.

Будто взбираешься по крутой обледенелой горке, думала она, чуть поднимешься, и тут же скользишь вниз.

— Ширли еще молода, — сказала она. — Слишком молода.

— Да что вы, Лаура, ей девятнадцать лет. Моя бабка вышла замуж в шестнадцать, и к восемнадцати у нее уже была двойня.

— Это было давным-давно.

— Во время войны множество людей женились молодыми.

— И сейчас об этом жалеют.

— Почему вы так мрачно смотрите на вещи? Мы с Ширли не пожалеем.

— Вы этого не знаете.

— Я-то знаю! — ухмыльнулся он. — Я уверен. Я безумно люблю Ширли и сделаю все, чтобы она была счастлива.

Он с надеждой посмотрел на нее и повторил:

— Я действительно ее люблю.

Как и раньше, его надежный прием — искренность — обезоружила Лауру. Да, он любит Ширли…

— Конечно, я понимаю, что я не слишком обеспеченный человек…

Опять обезоруживающий ход. Потому что Лауру тревожили не финансовые проблемы. Она не претендовала на то, чтобы Ширли сделала, что называется, «хорошую партию». У Генри и Ширли для начала будет немного, но достаточно, если быть бережливыми. Перспективы у Генри не хуже, чем у сотен других молодых людей. Он здоров, умен, имеет обаятельные манеры. Да, в этом, пожалуй, и все дело. Лаура не доверяет ему из-за его обаяния. Человек не имеет права быть таким обаятельным.

Она заговорила властным тоном:

— Нет, Генри. О женитьбе пока не может быть речи. В крайнем случае — помолвка на год. Это даст вам обоим время разобраться в себе.

— Честное слово, Лаура, вы говорите так, будто вам пятьдесят лет. И вы не сестра, а отец с суровыми викторианскими[195] взглядами.

— Я вынуждена заменять Ширли отца. У вас будет время найти работу и утвердиться.

— Звучит очень уныло. — Он все еще обворожительно улыбался. — Я думаю, вы вообще не хотите, чтобы Ширли выходила замуж.

— Чушь! — Лаура вспыхнула.

Генри был доволен успехом своего злобного выпада. Он пошел искать Ширли.

— Лаура — зануда, — сказал он. — Ну почему мы не можем пожениться? Я не хочу ждать. Терпеть не могу ждать. А ты? Если чего-то ждешь слишком долго, то теряешь интерес. Мы, конечно, можем поехать и зарегистрироваться так просто, без венчания. Что ты об этом думаешь? Это избавит от лишней суеты.

— О нет, Генри, так делать нельзя.

— Не понимаю почему. Как я сказал, это избавит от лишней суеты.

— Я еще не достигла нужного возраста. Мы же должны иметь разрешение Лауры на брак?

— Пожалуй да. Она твой опекун? Или тот старикан, как бишь его?

— Я точно не знаю. Болди — попечитель моего имущества.

— Беда в том, что Лауре я не нравлюсь, — сказал Генри.

— О, я уверена, что нравишься.

— Нет, не нравлюсь. Она ревнует.

Ширли встревожилась.

— Ты так думаешь?

— Она меня сразу невзлюбила. А я изо всех сил старался. — В голосе Генри прозвучала обида.