Роза и Тис. Дочь есть дочь. Бремя любви. Рассказы

Гэбриэл старался занять ее разговором. Ему очень не хотелось, чтобы она вернулась в приемную и беспокоила бедную старуху, которая хотела остаться наедине со своей собакой. К тому же, он был почти уверен, что Люсинде конец. Жаль, хорошая псина, не старше трех-четырех лет. Миссис Барт — славная женщина, но она захочет выразить сочувствие. Будет говорить и говорить… о том, как мчатся на бешеной скорости машины, сколько собак погибает каждый год, какой хорошей была Люсинда… и не хочет ли миссис Чартерис чашку чаю?..

Зная это, Джон Гэбриэл продолжал беседовать с Милли Барт, заставляя ее смеяться, так что виднелись хорошенькие зубки и симпатичные ямочки на щеках. Женщина выглядела оживленной, почти одухотворенной, когда дверь неожиданно распахнулась и порог переступил коренастый мужчина в брюках для верховой езды.

Гэбриэл с удивлением увидел, как вздрогнула и съежилась жена Барта.

— О Джим!.. Вот и ты!.. — нервно воскликнула она. — Это майор Гэбриэл.

Джеймс Барт резко кивнул, а жена его продолжала говорить:

— Миссис Чартерис в приемной… с собакой…

— Почему ты не оставила там только собаку? Миссис Чартерис незачем было пускать! У тебя никогда не было ни капли соображения!

— Попросить миссис Чартерис?..

— Я сам все сделаю.

Оттолкнув ее в сторону, он прошел в приемную.

Милли Барт смигнула набежавшие на глаза слезы и поспешила предложить майору Гэбриэлу чашку чаю.

Гэбриэл счел ее мужа грубой скотиной и, не желая добавлять огорчений миссис Барт, принял ее предложение.

Так все и началось.

Глава 10

Кажется, на следующий день, а может быть, день спустя Тереза привела миссис Барт в мою гостиную.

— Это Хью, мой деверь. Хью, это миссис Барт. Она любезно предложила нам свою помощь.

«Нам» относилось не к семье, а к консервативной партии вообще.

Я посмотрел на Терезу. Она и бровью не повела. Миссис Барт сразу окинула меня добрым, полным сочувствия взглядом. Если мне и случалось порой испытывать приступы жалости к самому себе, то данный момент был для этого более чем подходящим: против живого искреннего сочувствия в карих глазах миссис Барт я был совершенно беззащитен. К тому же Тереза вышла из комнаты, самым низким образом лишив меня поддержки.

Миссис Барт села около меня и приготовилась поболтать. Оправившись от смущения и острого ощущения боли — будто прикоснулись к незаживающей ране, — я вынужден был признать, что миссис Барт славная женщина.

— Я понимаю, все мы Должны действовать… Сделать все возможное для выборов, — между тем говорила она. — Конечно, я не так умна, чтобы вести беседы с людьми, но я уже говорила миссис Норрис, если найдется какая-нибудь канцелярская работа или понадобится разносить листовки, это я смогу сделать. Мистер Гэбриэл на собрании так чудесно говорил об участии женщин! Это заставило меня почувствовать, что до сих пор я была ужасно пассивна. Он замечательный оратор, не правда ли? О-о! Я забыла… Вы, наверное, не были…

Она в растерянности смотрела на меня. Огорчение от допущенной ею неловкости растрогало меня, и пришлось прийти к ней на помощь.

— Я слышал его самое первое выступление. Он, безусловно, производит впечатление.

Миссис Барт не уловила иронии в моем тоне.

— По-моему, он великолепен!

— Как раз это он… Гм!.. Мы и хотели бы, чтобы все так думали.

— Все и должны так думать! — энергично заявила Милли Барт. — Я хочу сказать… совсем другое дело, если такой человек будет избираться от Сент-Лу. Настоящий мужчина, который был в армии… воевал… Конечно, мистер Уилбрехэм — он человек порядочный… Только я всегда считала, что социалисты… Идеи у них все какие-то завиральные… А мистер Уилбрехэм… он всего-навсего школьный учитель или что-то в этом роде… Такой тощий, и голос у него неестественный… Не верится, что он способен повлиять на ход событий.

С интересом выслушав мнение электората, я в свою очередь заметил, что Джон Гэбриэл, несомненно, на это способен.

Миссис Барт вспыхнула от удовольствия.

— Я слышала, — с энтузиазмом сказала она, — что он один из самых храбрых людей в армии. Говорят, он мог бы получить и не один Крест Виктории.

Судя по всему, Гэбриэл явно преуспел в создании желательного имиджа, — хотя, возможно, все объяснялось личным пристрастием со стороны миссис Барт. Она очень похорошела: щеки слегка порозовели, карие глаза сверкали.

— Он приходил к нам с миссис Бигэм Чартерно, — объяснила она, — в тот самый день, когда ее собаку переехала машина. Очень любезно с его стороны, не правда ли? Майор так переживал!

— Может, он любит собак, — предположил я.

Такое объяснение показалось миссис Барт слишком ординарным.

— Нет, — возразила она. — Я думаю, он очень добр… Удивительно добр! И он говорил так естественно и так просто… Мне стало стыдно… Я хочу сказать, стыдно потому, что я так мало помогаю общему делу. Конечно, я всегда голосую за консерваторов, но ведь этого недостаточно, не правда ли?

— Это как посмотреть, — ответил я.