Роза Марена

Он знал ответ, но предпочел не задумываться об этом. Одно дело – знать, просто знать для себя, и всё, а другое – вникать в скрытый смысл. Вникать не хотелось, потому что все было уж слишком мрачно. Он угрохал Тампера по той же причине, по которой он задушил ту рыженькую прошмандовку в обтягивающих штанах – потому что из глубины его разума выбралось нечто, и это нечто его заставило сделать то, что он сделал. В последнее время эта тварь у него в голове проявляла себя все чаще, но ему не хотелось об этом думать. Не думать – так проще. Так безопаснее.

А вот, кстати, и то, что нам нужно: бабская крепость, прямо по курсу.

Норман не спеша перешел на четную сторону Дарем-авеню, зная по опыту, что настороженные наблюдатели гораздо спокойнее относятся к подозрительному мужику, если оный мужик идет по другой стороне улицы. Думая про настороженных наблюдателей, он почему-то всегда представлял себе бочкообразную черномазую тетку, фотографию которой он видел в газете: этакую необъятную тушу с полевым биноклем в одной руке и растаявшей плиткой сливочного шоколада в другой. Норман замедлил шаг, но не резко, а так, чтобы это не бросалось в глаза. Они начеку, напомнил он себе. Весь бордель поднят по тревоге.

Это был большой белый дом, не то чтобы в викторианском стиле, а так… просто старая развалюха начала века. Три этажа сплошного архитектурного безобразия. С фасада дом выглядел узким, но Норман сам вырос в похожем доме и знал, что «в глубину» это здание тянется до параллельной улицы в дальнем конце квартала.

Шлюхи-шлюхи здесь и там, ходят шлюхи по домам, мурлыкал он себе под нос, стараясь не сбиваться со своего теперешнего неторопливо-прогулочного шага. Он внимательно рассматривал дом, но не таращился на него во все глаза, а лишь искоса поглядывал в его сторону. Шлюхи там, и шлюхи здесь. Всюду шлюхи-шлюхи.

Да уж, действительно. Всюду шлюхи-шлюхи.