Роза севера

Проводили вниз, где у стойки дежурного уже топтался отец Вениамин. Варламову вернули конфискованную «Сайгу», только сказали по городу носить в чехле (прежний остался в выработках). Оба получили пропуска — Варламов впервые за долгое время держал в руках бумажный документ — и поторопились покинуть полицейское заведение.

На улице священник вздохнул: — Жалко аметист. И куда теперь?

— На вокзал, — хмуро сказал Варламов. — Хватит с меня самолетов, да вроде и не летают. Деньги у меня есть. Только в оружейный магазин заглянем.

Чтобы не плутать по городу, взяли такси — вездесущую китайскую «Тойоту». В оружейном магазине Варламов уложил «Сайгу» в чехол, прикупил патронов (обычных и парализующих) и без проблем расплатился карточкой «Сидорова». Продавец подмигнул:

— Не хотите бронебойных? Разрешили продавать из-за военного положения.

Варламов из любопытства купил обойму. Задержался, оглядывая витрины, и на глаза попалась изящная серо-стальная игрушка — ночной прицел. Несколько раз хотел купить такой в Канаде, но всё не позволяли расходы по дому. Теперь с приятным чувством вседозволенности купил и его, вместе с удобной поясной сумкой. Если верить капитану Петрову, на канадской карточке деньги есть. В сумке был потайной карман, переложил канадскую карточку туда.

Таксист повез дальше. При виде обувного Варламов попросил остановиться: туфли прохудились в уральских подземельях. Купил высокие ботинки со шнуровкой, и поехали на вокзал. Он оказался приятным красно-белым зданием, но билеты до Тюмени были только наутро. Вот тебе и пропуск первой категории. Впрочем, без него вообще бы не уехали: вокзал наполняли беженцы.

После билетной кассы отправились в буфет. Варламов давно чувствовал зверский голод, в полиции не кормили. Съели по цыпленку, запивая пивом.

Потом Варламов отыскал салон связи и наконец-то купил планшетный компьютер. С замиранием сердца набрал канадский адрес, и… «все соединения за пределами Уральской автономии временно заблокированы. Просим извинения за неудобства». Чтоб вас!

Вечерело, бродить по городу не хотелось, и кое-как устроились на полу.

Варламов то задремывал, то просыпался. Шум разговоров, жесткий пол — думал ли, что окажется на Урале?.. Среди ночи всех поднял вой сирены — воздушная тревога. Пока пытался понять, куда бежать, репродуктор бодро объявил:

«Граждане! Убежище переполнено, оставайтесь на своих местах. Бомбят южный укрепрайон».

Утешили, называется. Но взрывы и вправду были отдаленными, а вскоре стихли. Утром, когда отстоял очередь в туалет, услышал свою фамилию (новую) из репродуктора.

«Гражданин Сидоров Павел Евгеньевич, подойдите к справочному бюро».

Недоумевая, Варламов отыскал справочное бюро. Там маялся (иначе не скажешь) давешний полицейский: глаза воспалены, лицо помятое.

— Павел Евгеньевич, — искательно сказал он. — Пожалуйста, пройдемте в машину. Вернуть кое-что хочу.

В машине, припаркованной прямо у входа, протянул Варламову драгоценные камни — изумруд и аметист.

— Извините, забыл вернуть.

Удивленный, Варламов сказал: — Спасибо. Не рассчитывал увидеть снова.

Чиновник помялся, но видно очень хотелось спросить.

— Кто она?

— Кто? — не понял Варламов.

— Женщина. Явилась ко мне во сне. В зеленом платье, волосы черные, глаза пылают от гнева. «Ты что, — спрашивает, — захотел в мой зал?». И показывает зал: стены и пол из железа, а вдоль стен сидят люди. Никто не шелохнется, все каменные. «Верни, — говорит, — украденное, не то окажешься здесь!». Проснулся, а она все еще в углу стоит. Только затем растаяла. Ужас!

Варламов вздохнул:

— Это, друг, ты повидал Хозяйку Медной горы. Подзабыли видно о ней. Повезло, легко отделался.

Он вышел, а полицейский ошарашено смотрел на него, потом уехал. Отец Вениамин просветлел от чудесного возвращения аметиста:

— Спасибо. Господи… — начал он, но поперхнулся. — И спаси, Господи, люди твоя.

При посадке Варламову показалось, что увидел в толпе знакомое лицо. Оно сразу исчезло, а вспомнить его владельца не смог.

Вагон штурмовали, еле удалось найти места для сидения. Все боялись, не разбомбили ли железную дорогу, но кажется, обошлось. Тронулись — сначала индустриальный пейзаж, потом холмистая степь. Где-то неподалеку были остатки Аркаима, древнего города ариев — то ли их родина, то ли пункт остановки на пути с далекого севера. В Канаде Варламов почитывал о загадках древней истории, и было жалко, что проезжает мимо. Но разговоры вокруг шли не о прошлом, а о нежданной войне.

— Это он Урал захватить хочет. В Московии ни металлургии, ни танковых заводов.

— А дальше не пойдет? У меня в Тюмени родня, как-нибудь на картошечке перебьемся.

— Не-а. В Сибири все китайцами схвачено, а с ними воевать побоится. Да и Урал не возьмет, отобьемся.

— Как вспомню прежнюю Россиянию, все деньги тогда в Москву уходили, да и местным чиновникам давали жрать в три горла.

— Как будто сейчас тебе сладко живется.

— Да никогда народу в этой стране не давали пожить нормально…