Роза севера

Замолчали. В свете луны внизу плыли темные леса, к северу поблескивала река. Варламов отыскал Полярную звезду, в случае чего можно сориентироваться без планшета. Все же рискнул включить радиостанцию на прием…

— «Коршун», я «Стрела», — раздалось в шлемофоне. — Почему не отвечаете? Прием…

Варламов нажал выключатель.

— Вызывают своих, — ответил он на вопросительный взгляд священника. — Пойдем в режиме радиомолчания, хотя и плохо без диспетчерской службы. Но если выйти на аварийной частоте, заставят приземлиться. А у меня нет подготовки для ночных полетов, лучше дотянем до рассвета.

Летели навстречу солнцу, так что рассвет должен был наступить быстрее. За два часа пролетели полтысячи километров. Иногда проплывали огоньки населенных пунктов. Варламов все оглядывался, не преследуют ли их, но были видны только звезды. Постепенно они стали бледнеть.

Приближались к долготе Омска. Варламов вздохнул и потянул штурвал на себя. Самолет задрал нос и стал взбираться к звездам.

— Почему набираем высоту? — спросил отец Вениамин.

— Впереди Темная зона, — неохотно отозвался Варламов. — Знаменитая Омская дуга. Для полета над зоной надо иметь рассчитанные глиссады снижения, чтобы спланировать за ее пределы и сесть на пригодном пятачке, если что-то случится с мотором. У меня их нет, и нужно хотя бы забраться повыше. С высоты четыре тысячи метров «Сессна» может планировать тридцать километров.

Зазвенело в ушах, и заболела голова: на такой высоте надо бы кислородные маски.

Внизу стало совсем темно, исчезли блики от луны в многочисленных озерах. Варламов стал прикидывать глиссаду на Тару. Скоро надо включать рацию и просить вынужденную посадку.

Мотор чихнул. Начались перебои, стали падать обороты.

Несмотря на холод в кабине, Варламова прошиб пот. Топливный кран? Открыт! Переключать на другой бак нет смысла, тот пуст. Варламов перевел ручку смеси на максимальное обогащение, а переключатель магнето в положение ОБА.

Винт остановился!

Нос машины опустился, лобовое стекло залила тьма. Хотя нет, скорее темно-серая пелена.

— Мы падаем? — испуганно спросил отец Вениамин. И забормотал: «Живый в помощи Всевышнего…».

Варламов стиснул зубы и включил стартер — без толку. Еще раз…

Самолет скользил вниз, слышен был только свист ветра и причитания священника.

По спине Варламова стекал пот. Он определил местоположение самолета: их сносило к югу от Тары — наверное, ветром. Неважно, с неработающим двигателем на аэродром не сядешь. Высота уже менее километра…

Темную пелену разорвал красный свет — прошли Темную зону! Над бескрайними лесами всходило солнце.

Варламов задохнулся от радости: стали видны луга или поля. Красноватой змеей проплыла река — Иртыш.

Деревенька в окружении лугов и еще одна речка, поуже. Сесть бы на дорогу!

А вот и дорога, но курс самолета пересекает ее. Варламов в ярости потянул штурвал на себя… Неожиданно двигатель взревел, падающий самолет будто оперся о воздух!

Не веря себе, Варламов заложил крутой вираж, пугающе низко пронесся над деревней и выровнял «Сессну» над дорогой. Широкая, ровная, деревья далеко по сторонам!

Скорость чуть больше ста, закрылки на 40 градусов! Варламов слегка опустил хвост самолета и отпер дверь кабины. Топливный кран — ЗАКРЫТЬ.

Колеса ударились о дорогу, сильно затрясло. Для посадки «Сессне» хватает 150 метров, а здесь прямой участок дороги был длиннее.

Самолет вскоре остановился, но Варламова еще била дрожь. Наконец он поставил «Сессну» на стояночный тормоз. Отец Вениамин затянул что-то вроде благодарственного молебна.

— Сели, — чужим голосом сказал Варламов. — Ну и дребедень выпускают эти китайцы. Выходим.

Он вылез из кабины, его качнуло и пришлось ухватиться за стойку крыла. Ухмыльнулся — как после той посадки на «Су-34» в далекой теперь Америке.

Прохладно, ветер шумит в кронах берез. Хорошо бы куртку, а то рубашка промокла от пота. Варламов вздохнул:

— Пошли в деревню. Но сначала откатим самолет с дороги.

С некоторым трудом откатили «Сессну» так, чтобы не мешала проезду. Варламов запер двери и положил ключ в карман. Хмыкнул, а лицензия PPL ведь осталась в Канаде. Хотя вряд ли ее тут потребуют.

Когда отошли от «Сессны», то увидели, что навстречу спешит человек. Светлый костюм, очки, возбужденное круглое лицо.

— Здравствуйте. Это вы только что сели? — затараторил он. — Думал, самолет разобьется, прошли прямо над крышей.

Варламов пожал протянутую руку.

— Сидоров Павел Евгеньевич. А это отец Вениамин, — представился он за двоих. — У нас вынужденная посадка.

— Синицын Анатолий Борисович, здешний староста. Пострадавших среди вас нет?

— Нет, нас всего двое. А как называется деревня? Мы хотели садиться в Таре, но мотор вышел из строя.

— Деревня Окунево, скорее уже поселок. В своем роде знаменитое место. От Тары сорок километров, но мы как раз на берегу речки Тара.

— А чем оно знаменито? — поинтересовался Варламов. Они шли к деревне по хорошо накатанной дороге, с местом для посадки повезло.

— О! — Синицын воздел большой палец. — Про Омскую дугу слышали? Ведь вы, наверное, издалека.