Роза ветров

Слушая своего старшего офицера, он вспоминал назойливое поведение господина Семенова перед самым выходом из Кронштадта. Вездесущий помощник Льва Алексеевича Перовского без конца суетился, каждый день как на службу являясь на борт корабля, и уверял командира «Байкала», что в экипаже — и непременно в среде офицеров — должен быть человек Нессельроде.

— Да зачем? — сердился на него Невельской по причине постоянного и ненужного, как он был уверен, отвлечения от важнейших дел.

— Как зачем? — удивлялся в ответ господин Семенов. — Чтобы знать, во-первых, о ваших действиях и препятствовать им, во-вторых, сколько будет возможно.

Из того, о чем сбивчиво и яростно рассказал теперь Казакевич, следовало, что господин Семенов, не ошибался. Он и «мастеровых» своих привел на транспорт во многом по причине возможного противодействия этому скрытому до поры до времени инструменту графа Нессельроде. Во время стоянки в Англии, правда, именно с ними произошел конфуз, позволивший Невельскому считать, одного из «мастеровых» тем самым враждебным инструментом. Отпущенные с борта «Байкала» на прогулку в Лондон, они потеряли там своего товарища по фамилии Яковлев. Зайдя на минуту в какую-то лавку, он не показался оттуда ни через минуту, ни через две. Хозяин лавки объяснил его спутникам, что странный русский молча прошел мимо него к задней двери и без каких бы то ни было объяснений вышел на улицу через нее. «Мастеровые» тогда хотели выследить предателя, с каковой целью просили Невельского задержать выход в море, однако он им решительно отказал. Каждый день в этом походе ценность имел чрезвычайную, а уж коли Яковлев и был предатель, то, покинув «Байкал», он более не составлял для него угрозы.

Сам господин Семенов изначально склонялся к мысли, что подсадным человеком на судне является штурман Халезов. Кандидатуру его предложили в Российско-Американской компании, которой он служил верой и правдой уже много лет, и одного этого с лихвой хватило на дружный рой подозрений по его адресу. Все они, впрочем, испарились после исчезновения «мастерового» Яковлева в Лондоне, а искусный проход через два океана неведомым никому дотоле маршрутом, кардинально ускорившим прибытие «Байкала» на Камчатку, и вовсе делал из Александра Антоновича едва ли не главного героя всего предприятия на текущий момент. Выходило, что господин Семенов мог все-таки порой ошибаться, и доказательство этому стояло теперь навытяжку перед Невельским.

Однако же вид у юнкера при всем произошедшем и только что изложенном старшим офицером вовсе не соответствовал настроению уличенного на месте преступника. Он безмятежно, открыто и честно смотрел в глаза командиру и, казалось, даже радовался возможности более ничего не скрывать. От немедленной расправы над ним удерживало Невельского еще и то, что на борту Ухтомский появился после прямой просьбы вице-адмирала Литке, которому командир «Байкала», нисколько не сомневаясь, доверился бы самоей своей жизнью.

— Чем имеете оправдаться, господин юнкер? — произнес наконец Невельской, решив дать Ухтомскому хотя бы призрачный шанс.

— Вот этим, господин капитан-лейтенант! — четко, словно только и ждал к тому приглашения, отрапортовал князь, вынимая из кармана свернутый вчетверо лист бумаги.

— Этим? А что это, позвольте спросить?

— Письмо, ваше высокоблагородие!

— Что за письмо? Кому адресовано?

Невельской все еще не брал из рук юнкера лист бумаги, безотчетно полагая какой-то подвох.

— Вам, господин капитан-лейтенант.

Командир «Байкала» секунду помедлил, затем неожиданно резко выдернул письмо из протянутой руки и развернул его.

«Дорогой Геннадий Иванович, рад встрече с Вами на таком удалении, пускай даже и заочной…»

Невельской поднял вопросительный взгляд на Ухтомского, ожидая пояснений касательно отправителя письма, но юнкер все так же безмятежно смотрел на него и молчал.

«…Ежели Вы читаете сейчас эти строки, то значит, мое доверенное лицо, коим является князь Ухтомский, сочло необходимым раскрыть свое инкогнито. Уверяю Вас, Геннадий Иванович, в полной его лояльности нашему общему делу и прошу всемерного содействия. Засим остаюсь преданным Вашим слугой и почитателем,

Искренне Ваш господин Семенов»

— Так, значит, вы не адмиралом Литке присланы к нам на транспорт?

— Ни в коем случае, — с улыбкой отвечал Невельскому князь. — Его высокопревосходительство, обратившись к вам, исполнил просьбу графа Льва Алексеевича.

— Отчего же меня не предупредили?

Ухтомский развел руками и ничего не сказал.

— То есть не доверяют, — подытожил его молчание командир. — Транспорт доверили, команду доверили, но наблюдателя все-таки подсадили.

— Напрасно вы это, Геннадий Иванович. Лучше вас никто с подобным переходом не справился бы. Разумеется, вам доверяют. И если имелись какие-то посторонние мысли, то уж во всяком случае не на ваш счет.

— На чей же тогда? — живо заинтересовался молчавший до сего момента старший офицер.