Роза ветров (СИ)

-А если я тебе так повелю? – поднял брови Том. – Приду и скажу: “Дружище, вот тебе штука зеленых и нож, поди, воткни его в печень своей толстой соседке!”

-У меня есть крыша над головой и еда, - защищаясь, возразил Федор. – Мне не нужно выживать, как им.

-Ты издеваешься, или совсем глупый? Посмотри на них, этих двух личинок Чака Норриса! - Том ткнул пальцем в якобы спящих. - Думаешь, если бы им нечего было есть, они не нашли бы себе еды? Да вагоны пару смен поразгружать – вот тебе и заработок, а уж им это по плечу, не сомневайся… Нет. Федь. Им не выживать хотелось. И даже не жить. Им хотелось выплыть в этом дерьме, выбиться поближе к поверхности, и ради этого – вот ради этого самого, Федя – они убивали и калечили людей, которые им ничего не сделали. Я отдал им приказ, говоришь? Ну да, отдал. Знаешь ли, Витя, он был сообразительный парень, он быстро понял, что два стула удобнее, чем один, и если однажды вечером свинтить на моем компе винт, а рано утром поставить на место, то вроде как никто ничего не заметит, а он сможет полететь на Майами и там загорать с двумя блондинками, у которых одно бикини на двоих… А Алиса – такая славная девочка, умненькая, на второе высшее думала пойти, но денежек не хватало. А ведь хочется потом поехать работать куда-нибудь в Данию или Голландию, подальше от этой страны разбитых фонарей. Нет, она не стала красть у меня, что ты, это ведь нельзя, непорядочно… Но зато можно прибегнуть к испытанному женскому средству: заарканить парня и понемногу его доить, радуясь тому, какой он дурак и ничего не понимает.

-Но убивать за это как-то слишком, ты не находишь?

-Слишком? - вздернул брови Том. - Слишком?! Федя, скажи мне, только честно – разве тебе никогда не хотелось дать сдачи сильнее, чем ударили тебя, потому что тебе обидно? Тебе больно вот здесь, - Том стукнул себя кулаком по груди, - очень больно, потому что ты верил другу, а он предал; верил подруге, а она лгала.

Том отвернулся от импровизированной камеры с заключенными и поглядел на собеседника испытующе.

-Если ты скажешь сейчас, что нет – я немедленно отдам тебе ключи, - произнес он. – Только скажи мне, что у тебя никогда не бывало в голове этих соображений - и можешь выпустить этих остолопов и жить с ними долго и счастливо, каждый день памятуя, что они способны убивать за деньги. Ну так как? Отдать тебе ключи?

Том сунул руку в карман, звякнул там чем-то (ну да понятно, чем именно) – и протянул раскрытую ладонь к своему гостю. Ключ, старенький, поцарапанный, переливался как брильянт в ухе трубочиста.

И Федор, добрый, честный, всегда старавшийся жить по совести Федор, глядя в глаза этого «шефа» и думая о том, что у него есть шанс спасти своих друзей, есть возможность прекратить этот ад – этот Федор отрицательно покачал головой и спрятал руки за спину. Потому что если он и не боялся Тома, то врать ему он совершенно точно боялся.

**********

Ася позвонила через неделю и попросила прийти к ней на пост – она была дежурной. Эту часть практики она любила больше прочих – живые люди с настоящими болезнями это точно более полезное вложение сил, нежели перемывание неживых пробирок и перекладывание неживых бумажек. Федор знал это давно и, услышав просьбу, не стал даже делать вид, будто ему неохота. Собрался и пошел.

Он теперь куда угодно собирался и ходил, только бы звали. Чем угодно готов был заняться – только бы вытеснить из головы посторонние мысли, только бы протянуть до следующего периода занятости.

Дело было к позднему вечеру. Садясь в полупустой автобус, он уже рассчитывал, что домой добираться будет пешком, если только добрая Ася не позволит ему прикинуться ветошью в какой-нибудь служебной комнатке клиники.

Больница вне часов посещений была тиха, шаги раздавались гулко, бахилы шуршали просто оглушительно, и, пока Федор поднялся на второй этаж и нашел нужное отделение, на него раза три шикали из палат. Ася заслышала его издалека, белым призраком возникла у нужного поворота, призывно махая ему рукой, а, когда он приблизился, ухватила за рукав куртки, втаскивая в палату.

Они оба были там. Федор даже не удивился этому – несмотря на то, в каком стылом, замороженном состоянии он явился домой, и в каком прожил все последующие, похожие один на другой как братья-близнецы, дни. Он не мог заставить себя поверить в то, что никогда больше не увидит этих людей, никогда не сможет с ними заговорить. Даже если бы Том прямо на его глазах пристрелил обоих – это бы все равно мешало поверить.

Но они были тут – Ася стояла между двух коек, теперь уже напоминая не привидение, а доброго ангела. Она молча, с ласковой улыбкой, коснулась лапищи Жука своей маленькой ручкой, а потом так же ласково, хотя и с куда меньшим смыслом, коснулась кисти «императора». Ощутив касание, этот, последний, приоткрыл глаза, щурясь от света бившей ему в глаза лампочки без абажура. Осознав, кто перед ним, Наполеон растянул потрескавшиеся губы в улыбке.

-Salut, - тихо и хрипло прошептал он. – Мы еще на этом свете?