Розалина снимает сливки

– Просто подумай об этом. – Ален придвинулся к ней, избавляя от необходимости всерьез думать о своем будущем. – Ты удивительная женщина, Розалина-эм-Палмер.

Она улыбнулась ему.

– Эй, а ты и сам не так уж плох.

Его глаза блеснули.

– Мне кажется, я могу быть лучше.

– Да неужели?

Он поцеловал ее медленно и глубоко. Его вкус уже стал привычным и почти успокаивающим. А потом его пальцы, возбуждая, прижались к ней.

– Розалина, – пробормотал он.

В его тоне было нетерпеливое возбуждение.

– Да?

– Перевернешься для меня? Хочу видеть твоих бабочек, пока я в тебе.

Суббота

Тесто у Розалины вышло нормальным. Опять. Что было, в общем … Ох, ради бога, ее уже тошнило от посредственности.

Не помогало и то, что завтра им предстояло соорудить скульптуру из хлеба, а ее кухня, даже когда котел и электричество работали, была не тем местом, где можно практиковаться в строительстве Тадж-Махала из чиабатты.

Неудивительно, что в этом соревновании Джози показала хорошие результаты – Розалина сознательно избегала разговаривать с ней с первой недели. Но у нее, скорее всего, была печь на дровах, а еще муж на дровах и трое детей на дровах – вот только на первое место вышла Нора. И это неудивительно, потому что Британия не была готова к бабушке, которая не умеет печь хлеб. Удивительнее было то, что Гарри получил почетное упоминание, что заставило его краснеть и тереть затылок так, как, вероятно, могло понравиться оператору. И если быть честной, Розалине это тоже не показалось совершенно неэстетичным.

Такой вот у шоу подводный камень. В идеальном мире все были бы либо безумно ужасными, как Дэйв, либо крайне сложными, как Джози, так что не пришлось бы переживать за то, что они потерпели неудачу. Вместо этого все казались настолько милыми, что когда кто-то вроде Гарри добивался большего, чем ожидалось, было трудно, как он выразился, не болеть за него.

После интервью Розалина оглядывалась по сторонам в поисках Алена, надеясь выместить свои разочарования от выпечки через возбуждение, когда из тени куста гардении выскочила Анвита и затащила ее в бар.

– Итак, Розалина – сказала она, – ничего не хочешь рассказать?

Розалина сделала вид, будто задумалась.

– Может, что ты добавила много воды в закваску?

– Да ладно, я плохо сегодня прошла раунд, и завтра, скорее всего, будет так же, потому что я ненавижу хлеб. Забери меня в секс-авантюру.

– Судя по всему, ты ко мне клеишься.

– Хватит скромничать. – Анвита заняла барный стул. – Я твоя соседка. Раз мне приходится это слушать, я должна об этом услышать.

– О господи, что ты слышала?

– Не то чтобы я стояла со стаканом у стенки. Но ты либо читала очень ритмичную книжку, либо кое-чем занималась.

Вздохнув, Розалина опустилась на соседний стул.

– Слушай, я понимаю, что тебе скучно и здесь нечего делать, кроме как пить и болтать, но… предположим, я переспала бы с тобой. Ты бы хотела, чтобы я хвасталась этим на следующий день?

– Да, черт возьми, я бы хотела, чтобы ты всем рассказывала, какая я потрясающая в постели.

– Не знаю. – Розалина бросила на нее вопросительный взгляд, – Но, возможно, это просто твоя черта характера.

– Мне не нужны подробности, – возразила Анвита. – Не обязательно рассказывать, какой длины у него член или, не знаю, какая мягкая у нее грудь.

– «Какая мягкая у нее грудь»? Чем, по-твоему, занимаются лесбиянки?

– Честно, я как-то об этом не задумывалась. – Последовало молчание, не сумбурное, но уже натягивающее презерватив. – Хотя бы скажи, кто это был.

– Я удивлена, что ты еще не разобралась, как какой-нибудь секс-детектив в очках.

– Если бы я не потратила так много времени на нынешнюю работу, я бы сейчас думала о смене профессии. Но если исходить из предположения, что никто из здешних не станет заводить роман с участниками реалити-шоу, то это могут быть только Рики, Гарри, Ален или Клаудия. А ты считаешь, что Рики слишком молод. И я ни разу не видела, чтобы ты разговаривала с Клаудией…

– Эй, а кто говорил, что мне при этом нужно с ней разговаривать?

Анвита охнула.

– Это… это сексизм? Если бы ты была мужчиной, это был бы сексизм.

– Я не сплю с Клаудией.

– Пожалуйста, скажи, что это Гарри. – Ее лицо вытянулось. – Это не Гарри, да? Да ладно, надо было брать Гарри. Ты же видела его руки. Он даже перестал называть тебя «милой». И к тому же тихони всегда оказываются не хуже отбойных молотков.

– Что-то я не уверена, что хочу отбойный молоток для своей вагины.

– Как отбойный молоток. В смысле мощные и могут долго.

– Тебе редко в руки попадают инструменты, да? – смеясь, спросила Розалина. – Представляю недовольных соседей, и к тому же молоток надо постоянно заряжать и чинить.

– Так, не надо сюда вмешивать мои фантазии. Я просто не пойму, почему ты выбрала Алена, а не Гарри.

– Я не знала, что надо было выбирать.

– Естественно, надо было выбирать. – Анвита чуть не сбила свой бокал с джином и тоником с барной стойки. – Они оба запали на тебя. А Гарри все время смотрит на тебя такими проникновенными глазами. Ты ведь заметила этот взгляд?

– Нет у него проникновенного взгляда, – солгала Розалина.