Розалина снимает сливки

Внутри трагически лежали останки великого дракона Смауга. Розалина с ходу поняла, что пошло не так. Начинка была слишком сырой. Из-за этого поднялся пар, который создал давление, вспорол могучие бока зверя и расколол его голову, словно переполненный пакет с продуктами.

Анвита утешительно похлопала Рики по плечу.

– Ну, по крайней мере, он не похож на гигансткий шланг.

* * *

Гламурные съемки выпечки, интервью и разочаровывающий обед, который каждый раз поздно подают, – все это уже стало частью рутины. И пока они сидели на табуретах, словно под дамокловым мечом, и ждали, когда же их блюдо попробуют, они постепенно теряли былое ощущение ужаса.

Который все же чуть-чуть оставался.

Клаудия первой закончила свой так называемый трехслойный хлебный свадебный торт. Который, по мнению Розалины и судей, был больше похож на три буханки хлеба, поставленные друг на друга. Каменная запруда у Гарри получилась хорошо. Как и мак и петух с семенами укропа у Алена. И корзинка с урожаем у Джози. Хотя ее отчитали за то, что это не совсем скульптура, если только не считать за скульптуру сам хлеб.

Затем настала очередь Анвиты с ее моделью здания Парламента. И, честно сказать, она у нее почти получилась. Кроме гигантского агрегата с краю.

Прикрыв ладошкой рот, Грейс Форсайт повернулась спиною к камерам.

Судьи обменялись взглядами.

– А вот это уже интересно, – заговорила наконец Марианна Вулверкот. – Я понимаю, чем это должно было быть. И если бы ты прошлась по нему легонько ручкой, может быть, результат вышел бы более удовлетворительным. Но его нынешний вид неудовлетворителен.

Анвита моргнула.

А Марианна Вулверкот – нет. Ни единого гребаного раза.

Затем она сжала кулаком головку часовой башни и решительно отпилила ее ножом. Рики поморщился и скрестил ноги.

Взяв в руки округлую вершину того, что все старательно принимали за Биг-Бен, Уилфед Хани начал внимательно ее изучать.

– Надо сказать, – начал он, сжимая хлеб, – он хорошо пружинит. И в руке лежит прекрасно. Но, конечно, что важнее – какой у него вкус.

Взгляд Анвиты был очень выразителен, пока дедуля всея нации ласкал головку гигантского хлебного пениса, который она испекла.

– Я в некоторой степени вернулся в прошлое, – продолжил Уилфред Хани, жуя, – потому что, когда я был юношей, можно было достать только такие булки. К дому подъезжал пекарский мальчишка и продавал их горячими. Добавлю, что на мой вкус он слишком хрустящий. Но мне нравится вкус. Он нежный, и чувствуется соль.

– Здорово, – еле проговорила Анвита. – Спасибо.

После Анвиты шел Рики, который робко поставил на судейский стол гору крошек, которая представляла его выпечку.

– Ох, боже. – Марианна Вулверкот осмотрела останки взглядом страхового инспектора возле места аварии. – Что с ним случилось?

Рики вздохнул.

– Что с ним только не случилось, сестра. Это должен был быть великий дракон Смауг в полчищах из булочек с изюмом. Но булочки не пропеклись, крыло я уронил на пол, а голова взорвалась в духовке. Так что теперь это великий дракон Смауг после того, как столкнулся с Бардом-лучником.

– Да. – Грейс Форсайт с грустью посмотрела на останки ужасного дракона. – Он и впрямь будто упал в Эсгарот, правда?

Не стоит и говорить, что хороших отзывов Рики не получил. Следом за ним шла Нора, которая представила свой откровенно эффектный сад с видом женщины, знающей, что всех сделала. Хоть и неправильно было желать пожилой даме провалиться на конкурсе, Розалина таила слабую надежду, что на вкус он окажется ужасным.

– Черт возьми, – вскрикнул Уилфред Хани. – Он великолепный.

Получается, на этой неделе победила Нора.

Это означало, что Розалина с негодованием напоказ несла свою выпечку.

– Что ж, очень умно, – заметила Марианна Вулверкот со смесью похвалы и подозрения. – От тебя подобного не ждешь, но это иногда хорошо.

Уилфред вскрыл сердечные камеры и начал их разрезать, выливая на тарелку красную и синюю начинку.

– Боюсь, для меня это отдает Хеллоуином. Я человек простой, и мне нравятся сердца на День святого Валентина или в хорошем рагу. Но не анатомически верные и сочащиеся.

– Оно на любителя, – признала Марианна Вулверкот, что ближе всего было к несогласию тогда, когда судьи расходились во взглядах, – но, не отрицаю, вкус превосходный. И мне понравилась идея.

Она смотрела на Розалину холодными голубыми глазами.

– Приятно видеть, что ты начинаешь выходить из раковины.

– Ох. – Розалина, на мгновение забыла, что ее снимают, и удивленно уставилась на Марианну Вулверкот. – В самом деле? Спасибо.

Она все равно не выиграла. Естественно, не выиграла. Потому что, хоть судьям и понравилась идея, Нора создала целый хренов сад, со внуками от невестки и качелькой. Рики тем временем никак не мог прийти в себя от падения Смауга и утопал в объятиях, похлопываниях по спине и искренних слезах.