Розалина снимает сливки

– Кстати, Амели понравился краб, – сказала она вместо этого, надеясь его подбодрить. – Однако ей почему-то понравилось отрывать ему одну ногу за другой.

Он усмехнулся, и распрямил плечи.

– Дети – они такие. Эшли в детстве мучила желейных кроликов. Мама была уверена, что она вырастет серийной убийцей. Но в итоге обошлось. У людей обычно так и бывает.

– Считай, что у тебя готово начало очень хорошей книги по воспитанию детей.

– Какое? Что люди в итоге вырастают нормальными?

– Это как раз то, что я хочу слышать почти каждый день.

– А, ясно. – Он задумался, а затем одарил ее медленной улыбкой, от которой таяло сердце и которую Розалина твердо отказалась замечать. – Подойди к моей духовке, и я все тебе расскажу.

В бальном зале раздался гудок.

– Черт, мое печенье вот-вот будет готово. Значит, его захотят снять на случай, если я его уроню. А я, скорее всего, уроню, потому что не хочу его ронять, и тогда я стану тем парнем, который уронил печенье и заплакал.

Неожиданно для себя Розалина начала хихикать.

– Эй, не смейся, приятель. Я тебе душу изливаю.

– Прости, но «уронить печенье» звучит как эвфемизм.

– Вот спасибо. Теперь и я так буду думать.

Она провела ладонями по его предплечьям, совершенно не обращая внимания на то, какие они абсурдно рельефные.

– Послушай, у тебя все будет хорошо. То, что у тебя в голове, только у тебя в голове. И твое печенье будет фантастическим. А теперь иди и достань его.

– Спасибо, приятель. – Его взгляд был теплым и мягким, когда он смотрел ей в глаза. – Ты лучший парень… чика… человек.

Затем он вернулся за свою стойку, где успешно достал из духовки выпечку.

– Это запасное?

Не дожидаясь ответа, Грейс Форсайт взяла с подноса одно свежеиспеченное печенье, от которого Гарри, по глупости, отвлекся на десять секунд.

– Нет, не запасное. Мне сказали сделать три партии по двенадцать, и это моя партия из двенадцати.

Грейс Форсайт прижала руку к своим губам, которые уже были в крошках.

– Гошпожи, прошчи.

– Дружище, ты что, съела мое двенадцатое печенье?

– Боже мой, да. И я должна тебе сказать, что оно восхитительное.

– Это не поможет. Я выйду на судейство в меньшинстве. Это нарушит мою расстановку, а на скамейке запасных печений никого нет.

– А я чувствую себя, – Грейс Форсайт приняла позу трагика, – поистине ужасно. Похоже, меня покорила липкая сочность твоего печенья, и я потеряла контроль над своим ртом.

Гарри поднял руки, показывая, что сдается.

– Все в порядке. Я просто пропитаю свое овсяное печенье.

– А я, – объявила Грейс Форсайт, – отступлю на безопасное расстояние, чтобы не причинить еще больше вреда. – Что-то на стойке Джози привлекло ее внимание. – Вот это да, это, что, печенье «Гарибальди»?

* * *

Первой на судейство вышла Клаудия с домашним печеньем «Орео» – точнее, с печеньем, похожим на «Орео» с разными вкусами, которое подавалось со стаканом молока. Судьи решили, что это слишком просто, потому что так оно и было. Анвита и Нора выступили лучше: Анвиту, как обычно, похвалили за вкусовые качества, а печенье Норы эпохи нормирования восхитило своей тематикой.

Когда подошла очередь Розалины, она обнаружила, что ее прежняя уверенность испарилась, как капля воды в масле с картофелем фри. Она давно смотрела шоу и слишком часто видела, как люди застенчиво признавались на камеру, что у них было хорошее предчувствие или они считали, что у них все получилось, за две секунды до того, как подавали на стол самую большую катастрофу в сезоне.

– Ну, эм, – сказала она, когда наконец дошла до входа в бальный зал, – я приготовила несколько традиционных семейных блюд и переосмыслила их с помощью, гм, алкоголя. Вот это – шотландское печенье с карамелизированным маслом и «Бэйлис»…

– Прости. – Колин Тримп ее перебил. – Можешь повторить без названия бренда?

Розалина вздохнула.

– Итак, я приготовила шотландское печенье с карамелизированным маслом и ирландским сливочным ликером – это, так сказать, моя версия заварного крема. Еще у меня есть печенье-сэндвич с джемом из черной смородины и малиновым ликером. И, наконец, трубочки с бренди, корицей и взбитыми сливками с «Трипл Сек».

Марианна Вулверкот набросилась на печенье-сэндвич.

– Мне оно нравится. Очень нравится.

Похоже, ей больше нечего был добавить. Розалина посчитала, это хорошим знаком.

– Я немного сомневался, – добавил Уилфред Хани, – потому что, на мой взгляд, печенье должно ассоциироваться с домом, а не пабом. Но на самом деле у тебя получился очень хороший баланс. А трубочки с бренди напоминают мне о маме.

– Она была большой любительницей выпить? – спросила Грейс Форсайт.

Уилфред Хани подмигнул.

– Кто не любит вечерком пропустить по стаканчику?

Они оба посмотрели на Марианну Вулверкот, ожидая комментария, но она была слишком занята тем, что пробовала печенье.