Розалинда. Детектив

Свадьба приближалась. Грэйс потуже затягивала корсет и кормила будущего мужа суевериями про то, как нельзя трогать молодую жену до первой кровавой луны, что была лишь через три месяца, и это отлично подходило для Грэйс.

Однако, не все всегда идет гладко. И однажды вечером, за два дня до свадьбы, в дом Аронов пришел кузнец.

Кендр Арон, пребывая в особо хорошем настроении из-за скорой свадьбы дочери, принял его, думая, что тот пришел от деревенского совета просить каких-либо льгот. Но цель кузнеца была иной.

Крепкий простодушный мужичок сказал лорду Арону, что произвел некие подсчеты. Да и служака при доме, часто приходившая в деревню на рынок, говорила о неких странностях. Вот и пришел кузнец избавить «девчужку» от горя. В тот вечер он просил не о льготах в графских сборах, и не о построении школы для детишек. Кузнец просил отдать ему его новорожденного ребенка.

— Я выращу его отлично, — с улыбкой сказал он, — А в деревне всем скажу, что он от заезжей циркачки какой…

Лорд Арон сидел, не проронив ни слова. Все то, что казалось чудачествами дочери, сложилось перед его глазами в единую картину.

Когда кузнец договорил, Кендр Арон велел вызвать дочь.

Грэйс шипела как кошка, извивалась как змея, проклинала кузнеца и клялась сбросить в колодец и его. И все же она призналась. Во всем.

Лорд Арон слег. По его приказу жениху было отказано в самый последний день. Свадьба не состоялась. Кендр Арон не мог позволить свершиться такому позору. Вскоре имущество Аронов должны были продать за долги. А через неделю после всех злосчастных событий, в ом Аронов пришел королевских поверенный. Кендр и Грэйс вызывались на Тайный Королевский Суд. Истцом — был кузнец — отец младенца. Грэйс, с учетом всех ее титулов, должны были приговорить к аукциону. И тогда Кендр свершил то, что может свершить лишь отец. Он принял всю вину на себя. Сказал на суде, что это он утопил младенца, и что Грэйс боролась за сына как могла. Против обвинений кузнеца в том, что Лэди Арон признавала вину за собой, была поставлена дворянская честь Кендра Арона.

— Моя дочь лишь спасала меня, — сказал он в ответ, — Но внука утопил именно я.

И Кендр Арон получил свое наказание от королевского суда. Его послали на аукцион, приговорив к самому страшному его наказанию. Лишению магической силы. Наказанию унизительному, тяжелому и смертельному для двоих предшественников Лорда Арона. Проще говоря, лорда Арона приговорили к смертной казни.

Но сейчас все изменилось. Фредерик — королевский следователь — раскрыл дело. И когда он все рассказал, уже ничто не могло спасти прекрасную Грэйс.

Глава 20

Цена Грэйс была столь же ничтожна, как и она сама. Но как только рука Кендра Арона взметнулась вверх, как лициатор не принял его ставку.

— Прошу прощения, господин Арон. Вы пытались осуществить подмену лота, и потому вы выбываете из торгов.

Кендр осел на скамью. Его лицо было белее белого. Грудь тяжело вздымалась. Его сердце билось так, что стук его заглушал бой часов в комнате.

Я понимаю и не понимаю этого человека одновременно.

То, что свершила его дочь — дичайшее преступление. И все же она — его дочь. Больше я не могу ничего сказать.

Я слышала, как во всеобщей тишине, Сэлвер шепнул Аманде.

— Глупый старик, он мог спасти ее торгом…

Да, Кендр Арон мог. Но целью его было спасти Грэйс не только на аукционе. Ты бережешь свое дитя всегда, везде, от всего. И Кендр спасал Грэйс от молвы. Спасал от кривых взглядов. Спасал от осуждения. Он не хотел, чтобы даже королевский суд знал, какова его дочь внутри. И потому он взял все на себя. Это не глупо. Это любовь.

Аманда смачно шлепнула брата по лицу.

Курт засмеялся.

— Имей я руку, помог бы тебе, — сказал он.

Дальше воцарилась тишина.

Я посмотрела на Александра. Вот-вот, я ожидала, что его рука взметнется ввысь, спасать любимую Грэйс, но он сидел смирно. Лицо его было сосредоточено, взгляд устремлен на Кендра Арона. В глазах читалось сопереживание, но, вместе с ним было что-то еще. Что? Облегчение?

— Двадцать тысяч раз, — огласил лициатор цену Фредерика, — Двадцать тысяч два. Двад…

И вверх поднялась одинокая рука.

— Я ставлю себя, — раздался голос.

Александр вскочил с места. Его руки задрожали. Рот было открылся, чтобы произнести что-то, но Сэлвер Освальд, сидевший сегодня поблизости, с силой схватил Александра за плечи, сажая его на место.

— Сиди тихо, — прошипел он, — Еще распорядитель называется…

— Надеюсь, ставка достойна? — тихо спросил Генри Соквел, как всегда смотря мимо всех нас и на всех нас одновременно.

Такого не ожидал никто. Даже лициатор — этот спокойный, холодный эльф, дрожащий лишь своими налоговыми послаблениями, — замер с поднятой вверх рукой.

— Женщина может ошибаться, — мягко сказал Генри, вставая с места, — Кому как не мне, этого не знать. Грех Грэйс останется с нею навсегда. Разве этого не достаточно? Если хотите убить кого-то, убейте меня. Я слеп, я давно жду этого.

— Мальчик мой, успокойся, — неожиданно мягко произнес Фредерик, — Не глупи. К тому же, ты не маг.