Рождение империи

«Лягушка на своей спасательной капсуле должен был успеть отлететь достаточно далеко…» — с надеждой подумал Иннокент.

60

— Победа! — раздались возгласы в обоих командных пунктах.

— Еще нет, — остудил радостные чувства экипажа Каин Иннокент.

С гибелью «Тесака» бой действительно затих, сработал эффект вынутого стержня, коим всегда является флагман, а точнее адмирал. В бандитском сообществе этот эффект гибели главаря еще сильнее, чем в армии, где старшинство переходит к следующему по значимости.

Но, опомнившись, кто-то вполне мог взять командование Первым Флотом на себя и довести сражение до победного конца, став новым мятежным лидером. А этого допустить никак нельзя.

— Установить открытую связь, немедленно! — приказал Каин.

— Установлено…

— Говорит спецпредставитель Оникса камрад-полковник Иннокент, позывной Ригель! Я обращаюсь к командирам кораблей и экипажам Первого Флота республики Ассалт. Вы все допустили ошибку, пойдя на поводу у Кентавра, так не усугубляйте ее, прекратите бой.

Повторяю, я представитель Оникса и уполномочен говорить от имени камрад-президента. И я говорю: сложите оружие, прекратите сопротивление — и вам будет прощение. Ваш предводитель, втянувший вас в эту идиотскую авантюру, мертв, так что все дальнейшие волюнтаристские действия бессмысленны и губительны прежде всего для вас самих.

К тем, кто не проявит глупости хотя бы сейчас, Оникс проявит милосердие. Даю слово — слово Оникса. А его слово — закон. Решайте: покаяться и быть прощенными или же окончательно разорвать все связи.

Каин подумал, что Виктор Баренцев и впрямь простит им все грехи, даже самые тяжкие. Ему для исполнения Плана нужны корабли. Конечно, где-то в космосе болтаются еще почти два флота, но они без экипажей. И потом эти спрятанные ото всех глаз корабли предназначаются метрополиям, для их вооружения.

Невольно напросилась следующая по логике мысль: а зачем ему эти корабли, каков следующий пункт Плана? Косвенно ответить на этот вопрос могла только древняя поговорка: если есть ружье, то оно обязательно выстрелит. А уж в кого, думать не хотелось, да и не до отвлеченных дум сейчас. Новую, столь же бессмысленную бойню бы не допустить.

— Командир, — тихонько произнес Сулейн, кивая на радар. — Сизый…

Каин коротко кивнул. Корабли Третьего Флота двинулись к месту боя первых двух.

— Конечно, кто-то может не поверить мне или просто струсить, понимая, что нарубил достаточно дров, и ужаснувшись их количеству, — продолжил Каин. — И я даже признаю, возможность есть неплохая, а именно — Сизый… он уже идет сюда, и кто-то может решить, что это неплохой шанс и переметнуться к нему.

Но подумайте вот о чем. На какой край новой битвы поставит вас Сизый? Уж конечно не в резерв, пожалев вас и корабли. Именно так, он поставит вас на переднюю линию! И подумайте, подсчитайте, долго ли вы, потрепанные в только что прошедшем бою, продержитесь?

А потому я предлагаю вам шанс искупить свою вину и, доказав ошибочность своего прошлого шага, встать на сторону Оникса. Примите правую сторону, сторону камрад-президента!

— Не слушайте его! — вмешался в монолог Иннокента сам Сизый. — Все, что вам наплел этот Ригель, полная чушня! Скумекайте сами, ну на кой вы Ониксу, предавшие его?!

— Как и тебе, Сизый, не правда ли?! — встрял уже Иннокент. — Признайте ошибочность своих действий, выступите против Сизого вместе со мной, и Оникс вас простит!

— Идите ко мне, и вместе с вами я сброшу Оникса! Я тоже мятежник, а мятежник мятежника поймет лучше, чем предатель и преданный, не правда ли?!

— Вы не мятежники! Вы оступившиеся, — чуть ли не в отчаянии выкрикнул Каин. — С кем не бывает?.. А вот Сизый — предатель. Он сам себя так назвал, значит, так оно и есть! Я спрашиваю вас: вы действительно считаете себя предателями?! Вы пошли за своим командиром — Кентавром, выполняли его приказы. Какие это были приказы — уже другой вопрос… Вы слепо шли за своим командиром. А перейти на сторону Сизого — полностью осознанный шаг и значит действительно стать полноценными предателями. Определяйтесь, на чьей вы стороне.

Каин почувствовал, что начинает проигрывать словесную битву с Сизым. Его доводы звучали убедительнее — что правда, то правда. И он не знал, чем их крыть, ибо, образно выражаясь, козырей у него не осталось.

— В эфире Тур… командир линкора «Стек». Вы оба хорошо поете, я аж заслушался. И, надо признать, оба правы… Одни мы в дерьме, кругом неправые. Как ни крути, мы и правда пошли за Кентавром, слепо или нет, главное то, что мы пошли против Оникса. Но Кентавр мертв, и нам нужно делать выбор, здесь Ригель прав. И тут, с какой стороны ни посмотри, нам ближе Сизый…

— Верно! — подтвердил Сизый. — Идите ко мне!

— Но слово Оникса… — обреченно выдохнул Иннокент.

— Я слышал только тебя, якобы спецпредставителя Оникса. Оникс тяжело ранен и наверняка знать не знает, что ты тут сейчас нам предлагаешь. Вот если бы он лично дал слово…

— Я даю тебе такое слово, Тур… — прозвучал трудно узнаваемый хриплый голос.