Рождение империи

Вслед за голосом на экране в сетке помех появилось окошко нового участника беседы. Выглядел Оникс еще хуже, чем когда Иннокент его оставлял. Но, может, так казалось из-за помех? Положение не исправляло даже то, что он уже лежал не на окровавленном матрасе, на голом полу бункера, а на чисто застеленной кровати, правда, все в том же бункере. Хотя, может, именно эта чистота вокруг и делала Оникса более слабым, а вовсе не качество изображения.

— Считай, что все, что было сказано Ригелем, сказано мной… — прерывисто и с напряжением продолжил Виктор Баренцев. — Я прощу всех, кто вернется под мое начало… Вы действительно пошли за Кентавром в силу привычки… инерции… ведь он ваш командир, и вы просто привыкли ему подчиняться не задумываясь, как это требуется в бою… И это я понимаю. Именно это сделало нас сплоченными и сильными — дисциплина. Я также понимаю тех, кто слепо пошел за Сизым, потому что он их командир… Но сейчас для всех вас пришло время выбора…

Оникс замолчал, собираясь с силами, и продолжил:

— Выбирая, подумайте над тем, что станет с нашим Флотом в случае неверного выбора. Расколошматим ли мы его сами на потеху конфедератам, да так, что им потом не составит труда нас добить, или же мы останемся силой. Кто-то может наплевать на Флот и вернуться к прежнему ремеслу, но знайте… нельзя войти в одну и ту же реку дважды. К прошлому возврата нет… есть только путь вперед. Решайте…

Канал вновь начавшего терять сознание Оникса пропал. В эфире что-то кричал Сизый, призывая не слушать этого полудохлого, но ситуация стала складываться не в пользу командующего Третьим Флотом.

Сначала сгруппировались остатки Первого и Второго Флотов. Три-четыре корабля, правда, вначале решили принять сторону Сизого, но, увидев, что они в меньшинстве и за ними никто не последовал, быстренько отыграли назад, будто ничего не произошло.

Третий Флот продолжал сближение. Для него образовавшийся сводный Флот, который не так давно насчитывал пятьдесят кораблей, а теперь набирал чуть больше тридцати, и то изрядно побитых, в принципе не представлял больших проблем. Все корабли Третьего Флота целы, экипажи не измучены многочасовым боем.

Но чем ближе становилась граница эффективного огня, и вот-вот должны были заговорить пушки, тем медленнее шли отдельные корабли Сизого, то один, то другой, они снижали скорость относительно основного порядка и сворачивали в сторону, окончательно ломая боевой порядок. В какой-то момент и вовсе все «посыпалось», корабли один за другим стали разлетаться в стороны, пока флагман не остался в гордом одиночестве.

Можно только представить, как в этот момент бесновался Сизый, крича на своих подчиненных и пытаясь вернуть их в строй угрозами, посулами. Но все бесполезно. Никто не хотел продолжения бойни, ради того чтобы сместить одного и поставить на его место другого главаря, при этом имея все шансы не дожить до обещанной награды.

Оставшись в одиночестве, флагманский корабль без флота остановился.

— Один в поле не воин…

Кто-то согласно хмыкнул.

Каин ждал. Хватило бы одного залпа всего сводного флота, даже с такой дистанции, чтобы разнести этот корабль на гайки. Но ему было просто интересно, как Сизый будет выворачиваться из сложившейся ситуации. Он просто не представлял, что бы сделал сам, окажись на его месте.

Камеры, снимавшие флагман, через десять минут после остановки зафиксировали отлет какого-то тела от борта корабля. Оператор самостоятельно выделил новую метку и увеличил. Тут выяснилось, что это действительно тело… Сизого. Его, что называется, отправили погулять без скафандра.

— Вот теперь победа…

61

Альма сбежала из дома Кентавра сразу же, как началась бойня в городе и всем стало известно, кто поднял мятеж против Оникса. Понятное дело, что она не хотела пострадать из-за действий своего клиента. Дом могли захватить люди камрад-президента, и тут бы ей не поздоровилось. Потешились бы над ней на славу, а то и вовсе убили бы в порыве мести.

Она, как и многие другие платные подружки высокопоставленных пиратских главарей, затаилась в роще, в пяти километрах к северу от города. Никто не торопился возвращаться и после того, как бой прекратился, когда стало ясно, что Оникс жив, только лишь тяжело ранен, а сам зачинщик мятежа бежал. Город еще горел, а пираты ходили злые, кое-где все еще возникали скоротечные стычки, и обозленные мужики могли взять то, что хотели, без оплаты, дескать, война все спишет. Так что нет, пусть уж успокоятся и восстановятся хоть какие-то правила приличия.

Тут стало известно, что война началась уже в космосе.

— Вот ведь вляпались, — нервно закуривая очередную сигарету, сказала одна из дорогостоящих беженок по имени Барбара.

Альма ее знала, потому как набрали их в одном агентстве. Более того, она знала, у кого работала Барбара — у Бзежинсона, одного из главарей заговорщиков.