Рождение казака

– Да. И никаких проблем. А тут? Напиши чисто, чтоб без клякс. Спрячь до отправки, чтобы никто не обнаружил. Найди, как отправить и с кем отправить. Потом сидят, переживают, не перехватят ли. Затем страдают, в ожидании ответа. Жуть сплошная.

– Перехватить и в наше время могут, то и дело приходят извещения, что произошла утечка данных и надо сменить пароль. Хоть среди этих сообщений и встречаются фальшивые, но как-то спокойнее, когда обновляешь коды, только не по ссылкам из этих писем, а через учётные записи, – словно позабыв, где он находится, поделился Глеб.

– А я ничего не менял, у меня секретов нет, пусть себе воруют пароли. Ладно, конспиролог, давай спать, ушат завтра вынесем, только в угол оттащим, чтоб с утра не нырнуть.

Вскоре Бойченко уже мирно засопел, а у Паши ещё состоялся быстрый разговор с мамой, которая сидя на краю кубанки, положила ногу на ногу, и раскачивала тапочком с гирляндой бубончиков.

– Прости солнышко, я в Янтарной комнате всех подвела. Тебе, наверное, было стыдно за меня.

– Да, ладно, мам, бывает. Ты же никогда на меня не обижалась. Когда я что-то натворю или разобью, ты по-настоящему не сердишься. Я помню, как ты повторяла, что ребёнка надо не воспитывать. Надо просто любить. Быть ему примером. Тогда он вырастет похожим на родителей. Поэтому я, как и ты, не могу обижаться. И уж тем более стыдиться тебя. Кстати, сегодня во дворце, даже забавно получилось.

– Спасибо сынок. Люблю тебя. Хорошо, что всё хорошо закончилось.

Паше приснилась его ненаглядная Маша. Длинные русые волосы девушки были завиты мелкими локонами и собраны в высокую причёску, делающую её похожей на миленького кудрявого ягнёнка. Одетые по дворцовой моде, они находились в каком-то райском саду. Маша обзавелась веером и, обмахиваясь им, что-то нежно шептала по-французски. А он горячо заверял, что из её глаз вылетела стрела Амура, и поразила его в самое сердце.

*ушат – деревянная ёмкость с двумя выступающими досками-ручками с отверстиями – «ушами».

Глава 10

Разбив аккуратно яйца в глиняную миску, и постепенно вылив студенистое вещество в бурлящее молоко, Паша перешёл к процедуре «купания». Лавируя над горячим паром, стараясь не обжечь пальцы, юноша при помощи ложки поливал яйца кипящей жидкостью, ожидая, когда яичница сварится. Глеб стоял рядом уже с подготовленной порцией специй, выданной кухаркой. Сегодня готовка в Людской проходила без происшествий в размеренной обстановке под пробуждающие аппетит ароматы. Елена Юрьевна снова имела повод для гордости и, раскачиваясь в кожаном мешочке на поясе у сына, как воздухоплаватель в корзине воздушного шара, выкрикивала сыну, одобрительные возгласы. Однако за всей этой лёгкостью, плавностью и неторопливостью скрывалось растущее беспокойство. Оно проявлялось в дерганых улыбочках, которыми между собой жонглировали друзья. От предстоящей вскоре опасной вылазки, мысли подростков разбегались как лестные муравьи от пожара. Друзья еле сдерживали себя, ожидая того момента, когда останутся одни, чтобы обсудить подробности запланированной, но абсолютно не продуманной операции.

Чтобы как-то разрядить обстановку, и не вызывать ни у кого подозрение внезапной молчаливостью, Паша поинтересовался у друга:

– Эй, ты под утро кричал, помнишь, что снилось?

Одноклассник зафыркал:

– Вот зачем напомнил? Мне привиделось, что на меня несётся целое полчище врагов.

– И кто победил? Хотя я и так знаю. Ха-ха, от твоего ора все враги разбежались от страха!

– Нет, их была нескончаемая лавина, а я без устали отмахивался.

– То есть ты не знаешь, чем дело закончилось?

– Знаю. Я победил. Я же сказал, что без устали дрался.

– А-а-а, это как в детской загадке, когда один спрашивает, кто победит, если у обеих сторон по сто танков. Второй отвечает, что не знает, и на вопрос «Сдаёшься?» говорит «Да». И тогда первый даёт отгадку, что, мол, он победил, потому что второй сдался.

Подростки дружно рассмеялись, и продолжили подкалывать друг друга, а мама Паши, суеверно поплевала трижды через плечо, и на всякий случай скрестила пальцы: – Тьфу, тьфу, тьфу, хоть бы этот сон не вещим был.

И вот Глеб с Пашей, проводив взглядами подобревшего от любимой еды есаула, который отправился по каким-то срочным делам, медленно распивая обжигающий чай вприкуску с лепными пряниками с хрустящей сахарной верхушкой, перешли на шёпот.

– Нам нужен надёжный повод для того, чтобы идти в Китайскую деревню, – обозначил Паша первый камень преткновения.

Глеб потёр подбородок:

– Прикинемся, будто бы что-то вчера забыли?

– Неплохо. Но что потом? Нас в этом случае дальше передней не впустят, а нам надо зайти внутрь.

– Тогда один должен отвлекать, а второй искать.

– И как это сделать?

– Да уж. Попросить попить стаканчик воды не прокатит. Это уже не поздний визит к полусонному камердинеру. Да и Вацлав может оказаться скорый на расправу и уши нам надрать за доставляемые хлопоты.

Степанцев взъерошил волосы:

– М-да этот поляк, скорее всего вряд ли душка, вон при себе какого зловредного мужика держит. Значит, и сам такой же.

Психолог закивала: